Испытывая раскаяние — но не сожаление, — он погладил кончиком пальца ее изящную бровь. У нее была классическая английская красота, и теперь, когда ее лицо расслабилось во сне, он любовался нежным изгибом ее рта и высокими скулами.
Ночью стало прохладно, и Рутвен подоткнул под нее одеяло, прежде чем снова заснуть. Признаться, он не мог вспомнить, когда в последний раз его сон был таким крепким и лишенным сновидений. И впервые за долгое время чувствовал себя отдохнувшим.
И трезвым. Мучительно, кристально трезвым.
Он помнил каждое мгновение. Отчаянную потребность в ней. Чувственное удовлетворение, о существовании которого даже не подозревал, — без мистического взаимодействия между их умами и душами. Ничего, кроме вожделения и чистой страсти, связывающей двух любовников с их надеждами и неуверенностью. Мозг Грейс был полностью, благословенно закрыт для него.
Отчасти это объяснялось действием гашиша. А возможно, как предположила Грейс, это была судьба. В предрассветном сумраке губы Рутвена иронически скривились. Увы, он не настолько глуп, чтобы поверить в такое простое объяснение.
К тому же оставалась еще одна маленькая, но досадная деталь.
Грейс оказалась девственницей. И нет смысла притворяться теперь, будто он взял ее невинность по ошибке, одурманенный гашишем и подавленным желанием. Теперь, когда мозг окончательно прояснился, Рутвен взмолился, чтобы она простила его и не пожалела о случившемся.
Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. Грейс потянулась к нему с довольным вздохом. Рутвен снова лег, втиснувшись между ней и кошкой, положив руку на глаза. Он не был склонен к сожалениям. Тем не менее рассудком понимал, что ему не стоило рисковать — покушаясь на ее невинность и сердце. И подвергая риску собственное сердце. Но дурман сделал его слишком податливым для столь сложных умозаключений.
В прошлом его уделом были опиум и продажные женщины. Не то чтобы Рутвен гордился этим фактом. Но его партнерши по крайней мере знали свое место, и эйфории было достаточно, чтобы держать демонов в узде. Но это было в его прежней жизни, в те долгие потерянные годы, когда он, оставив дипломатическую службу, бесцельно слонялся по пустыне — порой в буквальном смысле.
В конечном итоге гедонистические блуждания привели его в Алжир и в тот бордель, где он встретился с Лейзонби, а затем — с Джеффом. Они заставили его вспом-I нить о клятве, которую он дал своему отцу и бабушке, и принять тот факт, что он такой, какой есть, и никогда не изменится. И что если он будет жить, предаваясь удовольствиям, его жизнь окажется слишком короткой.
Поэтому они все вместе отправились в Лондон, чтобы осуществить свой грандиозный замысел по воссозданию «Братства» и снятию обвинений с Лейзонби. Помогая Рэнсу, Рутвен близко познакомился с королевой и принял со всей признательностью, на которую был способен, дарованные ему милости. Без лишнего шума ему был пожалован титул маркиза Рутвена — за его так называемые «дипломатические услуги» за границей. Даже сейчас он порой чувствовал себя немного Иудой, с его тридцатью сребрениками.
Но ему не хотелось думать об этом сейчас. Лейзонби был оправдан, общество постепенно воссоздавалось, а Рутвен продолжал консультировать правительство ее величества, когда к нему обращались. И теперь его главной заботой была Грейс.
Он повернулся на бок, чтобы обнять ее, и обнаружил, что девушка исподтишка наблюдает за ним.
Сонно улыбнувшись, она прижалась к его груди.
— О чем ты думаешь?
— Так, ни о чем. — Он поцеловал ее в лоб. — Но нам надо поговорить, Грейс.
Она подняла на него свои голубые глаза.
— Не вижу необходимости. Я знаю, Эдриен, как обстоят дела. Давай просто наслаждаться временем, проведенным вместе.
Неужели она понимает? Не считая жены, Рутвен никогда не лишал невинности девственницу. Он не имел представления, как теперь следует поступать. Тем не менее его немного задела легкость, с которой девушка отмела проблему.
— А как, по-твоему, обстоят дела?
Грейс издала смешок.
— Наверное, мне не следовало спускаться вниз сегодня ночью, — сказала она. — Боюсь, я втравила тебя в то, чего ты не стал бы делать…
— Перестань, Грейс, — перебил ее он. — Я несу ответственность…
Она выставила перед собой руку.
— Позволь мне закончить, — сказала она. — Я не собираюсь брать на себя всю вину. Ты тоже виноват, накурившись до одури. Так что мы оба внесли свою лепту, хотя я и не жалуюсь на результат.
Он крепче обнял ее, прижавшись губами к макушке.
— Что ты хочешь этим сказать?
Грейс замялась на секунду.
— Что не имею привычки заманивать своих богатых нанимателей в брачные сети, — улыбнулась она. — Об этом не может быть и речи.
Рутвен молчал, немного удивленный странной смесью облегчения и разочарования, охватившей его. Он не собирался снова жениться. Даже на Грейс. И тот факт, что он уже наполовину влюбился в нее, только усиливал эту решимость. Потому что он знал, чем все кончится. Чем сильнее он полюбит ее, тем хуже будет потом. Такова его судьба. В какой-то роковой момент, когда он будет сливаться с ней в экстазе, врата ада разверзнутся. Он не может жить, ожидая, когда случится неизбежное.
Возможно, конечно, что Грейс предназначена судьбой, чтобы подарить ему дюжину детей и пережить его на десяток лет, но еще неизвестно, что хуже. Он будет выбираться каждое утро из ее постели, зная не только, что его ни с ней сочтены, но и сколько их осталось и как они кончатся.
При этой мысли он еще крепче прижал девушку к себе. Боже, он никогда не сможет оставить ее, как оставил Мелани, пустившись в сомнительные предприятия во славу Британской империи. Он уже знал, что карьера никогда не заменит ему Грейс. Он не стал бы даже пытаться прибегнуть к этому средству.
И тем не менее он не видел способа объясниться с ней.
Кошка выбрала этот момент, чтобы запрыгнуть на постель. Благодарный за возможность отвлечься, Рутвен сел и почесал ее за ушком. Лучше бы он этого не делал. Он понял это в тот момент, когда палец Грейс погладил его бедро.
— Хм, как интересно…
Рутвен снова лег, опираясь на локоть.
— Ты имеешь в виду этот знак? — уточнил он. — Это татуировка.
— Знаю, — отозвалась она. — Видела у берберов.
— Тебя он смущает? Некоторым такая штука не нравится.
Грейс рассмеялась.
— Некоторым женщинам, ты хотел сказать.
Он выдавил улыбку.
— Пожалуй!
— Полагаю, очень немногим, учитывая, как выглядит все остальное, — промолвила она с оценивающим видом. — Можно посмотреть?
— Зачем?
Она пожала плечом.
— Просто он кажется мне знакомым.
