им требовалось время. Достаточно большее, чтобы упустить инициативу.
Про пробитие 152-мм лба и речи не шло. У них вообще ничего вменяемого под рукой не имелось для таких задач. Разве что какие-то морские пушки переделывать в ПТО. Но это какие неповоротливые дуры получатся!
В общем — тупик.
Ступор.
Кризис.
Понятно, что наступать можно было и в другом месте. Но это БТГ могли перебросить для купирования наступления. И… сам факт эффективности этого батальона выдавал всю ту трагедию, которую сейчас испытывали англичане, столкнувшиеся целиком с корпусом. И то, что все их заверения и обещания — пустая болтовня…
* * *
Тем временем в Санкт-Петербурге Михаил Васильевич шел по Обуховскому заводу. Осматривал линии по выпуску 406-мм и 356-мм снарядов для морских пушек. Их с горем пополам развернули и начали медленное изготовление. Но это так — приятный бонус.
Быстро закрыть потребность нового Балтийского флота в снарядах эти линии не могли. Их ведь создавали с нуля. Причем в условиях сильно ограниченных ресурсов. Пока освоятся сотрудники. Пока отработают технологию и приловчатся. Пока отработают выпуск и применение оснастки с адекватной эффективностью. Пока… в общем — не меньше года пройдет. А там ведь еще и боеприпасы для остальных «стволов» корабельных…
Сейчас же пока эти линии были больше психологическим и политическим эффектом. Чтобы показать всему миру — вынужденному затворничеству US Navy пришел конец.
Особенно это было сочно и важно на фоне тех потерь, которые понес Королевский флот в Хельсинки. Во время ночной атаки брандеров. Из-за которой его спешно отозвали в Порт-Смут. Потому что еще немного — и от него вообще ничего не останется. Причем дуриком…
И не то, чтобы Фрунзе или его Генштаб применяли какие-то невероятные приемы. Диверсии известны с древности. Как и брандеры. Ими еще верные люди Елизаветы I сумели немало потрепать Непобедимую армаду испанцев. Да и раньше использовались. Так что неготовность англичан к таким испытаниям ударила по их военно-морской репутации чудовищно.
Да, к таким испытаниям в моменте, вряд ли кто-то был бы готов. Но это не помешало англичанам стать посмешищем в глазах всего мира. «Королева морей» оказалась просто дряхлой, ворчливой и зловредной старухой. Которая совсем не держала удара.
И даже здесь — получив пару раз по зубам — сбежала, поджав хвост. Поскуливая. И бросив как свои контингенты в Финляндии, так и верного союзника, который ради Туманного Альбиона пошел на откровенно самоубийственную войну…
Впрочем, за кадром этих производственных линий Обуховского завода, которые открывали и запускали с помой и шумом, было куда более важное дело. А именно поставки из США. От федерального правительства. В которых везли запасы боеприпасов и новые орудийные стволы.
Тихо.
Спокойно.
С минимальным вниманием к этому действу.
Проведя сначала через Панамский канал эти корабли. А потом и доведя до Владивостока. Где их сейчас перегружали в составы. Так что, несмотря на объективные проблемы с производственными линиями в Санкт-Петербурге, очень скоро удастся получить по два-три боекомплекта на каждый линкор. Что позволит их применить в самое ближайшее время.
С пушками же… с ними пока не спешили, хоть и завозили-заказывая. Эти 16-дюймовые орудия действительно требовались для нужд береговой обороны. Но не только. И сразу после завершения этой войны Фрунзе планировал начать модернизацию полученных кораблей американского флота. С тем, чтобы привести тип Пенсильвания, Нью-Мексико и Теннесси к формату Колорадо. То есть, получить десять максимально однотипных линкоров, вооруженных восьмеркой 406-мм пушек каждый…
Глава 9
1931, июль, 29. Токио — Москва
Император смотрел на министра армии предельно равнодушным взглядом. Словно на пустое место. Хотя нет. Даже пустое место вызывает больше эмоций, чем этот человек. То есть, всячески подчеркивая свое отношение к нему. Во всяком случае демонстрируемое.
Он молчал.
Не позволяя ни дыханию, ни мимики выдать раздражение.
— Вы говорили, что у них очень мало сил, — вместо Император произнес министр флота.
— Так и есть. И говорил. И продолжаю это утверждать. По данным нашей разведки, по данным, что предоставили нам союзники и прочим источникам у них в Маньчжурии не больше одного корпуса. Плюс некоторые части усиления. Плюс китайские ополченцы, которыми можно пренебречь.
— Пренебречь? Интересно. И кто же тогда остановил наших доблестных воинов?
— Время.
— Время?
— Им нужно больше времени. Наш противник отказывается вступать в прямой, честный бой и активно маневрирует.
— И почему же вы его тогда не оттеснили?
— Потому что у нас нет ни их танков, ни их самолетов. Наша страна все свои силы тратить только на корабли. Не так ли? В результате Императорская армия вооружена как придется и чем придется.
От их слов министр флота скривился, словно от мясистого червяка, съеденного вместе с вкусной ягодой-малиной. Но промолчал. Хотя выпад был более чем уместный. Ибо он сам неоднократно защищал перед Императором сокращение военного бюджета в пользу морского.
— Вы говорили, что справитесь, — бесцветно произнес Император.
— Я и сейчас говорю, что справлюсь. Им неоткуда брать резервы. Все силы скованны у Балтийского моря. Плюс, как сообщает разведка, напряжение в Закавказье. Наши английские друзья умело стравливают Союз и Турцию. Подначивая армянских повстанцев на турецкой стороне, они вынуждают Ататюрка на резкие поступки. Провоцируют. На советской же стороне англичане, имитируя деятельность турецкой разведки, разжигают национально-освободительное движение азербайджанцев. При этом английский и французский послы склоняют Ататюрка к войне, обещая помочь.
— Он недавно встречался с Фрунзе. — заметил министр иностранных дел.
— И они не пришли к какому-то решению.
— Никто не знает, о чем они целый час беседовали на скале.
— Их встреча происходила на скале? — удивился Император.
— Фрунзе распорядился накрыть чайный столик на скале в виду моря. Так, чтобы к ним никто не мог подойти незамеченным и послушать. Они сидели за этим столиком. Пили чай. И степенно беседовали. Виды данных мест не отличались изяществом и красотой. Суровые скалы. И шум моря.
— Интересно. Но продолжайте.
— Я считаю, что они ни о чем не договорились. — кивнув, произнес министр армии. — Ататюрк торгуется. Поэтому Фрунзе не может снимать войска, которые с трудом собрал для защиты Закавказья. Также наши английские друзья пытаются склонить Иран к военным действиям.
— Иран не будет воевать, — отрезал министр иностранных дел.
— Вы уверены? Я слышал совсем иные прогнозы.
— Абсолютно. Наши люди, приближенные к шаху, рекомендовали на это не рассчитывать. Шах не хочет войны с Союзом, но и отказывать англичанам не желает. Вот и играет в переговоры. Он стремиться отстаивать свои интересы, а не оказаться инструментом для решения
