Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Обыск шикбека много времени не занял, но и в этот раз Серега настоял на том, чтобы раздеть труп. Помимо обычных трофеев в виде денег, оружия и украшений, им достались высушенные полоски кожи, покрытые какими-то закорючками. Похоже, необходимую грамоту они все же нашли. Но самая важная находка ждала их впереди. Когда шикбек остался лежать на снегу голый, в отличие от магика исподнего у него не имелось, Серега увидел серебряную цепочку с глазом. Точно такую же, как и у магика, только выполненную из другого металла.
– Лех, быстренько подгони мне пару бойцов. Только пошустрее, – скаламбурил Серега.
Через минуту перед Одинцовым стояли трое солдат.
– Вот такую хреновину я нашел на теле шикбека. Вы должны раздеть всех дикарей. Мне нужно знать, есть ли у кого-то еще такие украшения.
Солдаты бросились исполнять его приказ. Шустрик остался рядом с другом.
– Как ты думаешь, что это такое? – спросил его Одинцов.
– Где-то в каких-то книгах мне доводилось встречать этот символ. Но вот хоть убей, сейчас не вспомню, где и что он обозначает, – задумчиво произнес Лех.
– Я решил было, что это символ магика, принадлежность к какой-то вере или касте. Но почему такая же штуковина у хана нашлась. Они с магиком вряд ли одну веру исповедают.
– Эти упаурыки хвосты коням крутят да с кобылами сношаются. Какая там у них религия может быть? – презрительно скривился Шустрик.
– Кобылиная, – нашелся Серега.
– Разве что.
– Тогда ничего не понимаю. Если это тайный знак магиков, то что этот хан, тоже магик получается? Это же чушь какая-то.
– Полная, – согласился с ним Шустрик. – Хотя как вариант. Заметь, цепочки и сами глаза у обоих разные. У магика золотой, у шикбека серебряный. А что если серебряные носят те, кто служат магикам. Продавшие им свою душу и тело.
– А вот эта идея мне нравится. Похоже на правду, – согласился с версией Леха Серега.
Вскоре солдаты вернулись и доложили, что ни у кого из упаурыков больше подобных талисманов найдено не было.
– А зачем магикам помечать каждую ветку, достаточно оставить памятный знак на стволе дерева, – сказал Шустрик.
Серега был с ним согласен. Рассовав добычу по переметным сумам, они стали дожидаться возвращения остальных солдат.
Обыск больше ничего не дал, только горестный результат пребывания упаурыков. От некогда богатой деревни в двадцать домов остались только уголья да пустые углы. С десяток стариков да хнычущих деток. Всех мужиков дикари вырезали. С бабами поступили так же, только предварительно попользовав их. Ужасная картина. Помочь деревне Одинцов был не в силах. Оставалось только надеяться, что ему еще удастся отплатить князю Боркичу за все эти ужасы достойной монетой. «Ухо за ухо, зуб за зуб» – суровый, но справедливый закон.
Одинцов выслушал доклады бойцов и скомандовал:
– Немедленно выступаем.
Но они все равно задержались в деревне еще на час. Требовалось перекусить перед дальней дорогой. До Батракской дороги, где им предстояло воссоединиться с войском Глухаря, путь неблизкий.
* * *
Батракская дорога представляла собой заброшенный широкий тракт, поросший кустарником и одинокими деревцами. Им давно никто не пользовался. Видно, как упаурыкам перестали дань платить да закрыли границы на замок, люди постарались забыть о позорной дороге, которая принесла столько слез и боли.
Они выбрались на Батракскую дорогу к вечеру. Солнце уже подползло к горизонту и превратилось в кровавую шайбу, заливавшую снежные поля огненным сиянием. Красивое зрелище, которое вскоре скрылось за ветвями густого ельника. Выбрав верное направление, они устремились по тракту навстречу вестлавтскому войску. Через час стемнело, и солдаты запалили походные факела, чтобы в темноте ненароком не завернуть в непролазную глухомань. Несколько раз до них доносился заунывный волчий вой, который то удалялся, то приближался, словно их преследовала многочисленная волчья стая. Взошла луна и высветила дорогу, уходящую далеко вдаль.
Войско воеводы Глухаря они настигли к середине ночи. Командиры выбрали место, где Батракский тракт с двух сторон обнимали широкие поляны, и разбили стоянку. Выставили походные шатры и караулы.
Лагерь Одинцов увидел издалека. По дымным столбам, поднимавшимся к небу. Воевода Глухарь не таился от врага, а шел открыто. Он не боялся князя Боркича, считая, что его карта бита и вскоре над Вышеградом будет развеваться вестлавтский стяг.
Серега приказал прибавить ходу, но вскоре их продвижение было остановлено. Резкий окрик, и со всех сторон на проезжую дорогу посыпались всадники, которые в мгновение окружили отряд Одинцова.
– Кто такие? Куда путь держите? – спросил, по всей видимости, командир засадного отряда.
– Сотник Волк. Возвращаюсь с секретного задания, – ответил Серега, внимательно наблюдая за рыцарем.
– Чем докажешь, сотник, что не врешь али врагу не продался? – ехидно спросил командир дозорных.
Серега склонился к седлу и вытащил из переметной сумы тряпицу, вышитую родовым гербом Глухаря. Он протянул ее командиру, тот внимательно изучил верительную грамоту и вернул ее Одинцову.
– Можете продолжать движение, – короткий поклон, командир дозорных взмахнул рукой, призывая освободить дорогу.
Въехав в лагерь, первым делом Серега отыскал расположение Волчьей сотни и разбудил Дорина с Черноусом. Увидев сотника, друзья расцвели и, как были, в одном исподнем, повыскакивали из палаток на мороз.
– Чего так долго?
– Мы уже собирались за тобой спасательную команду отправлять, – затараторили они, перебивая друг друга.
– Порядок. Все потом. Сейчас бы соснуть с дороги да отдохнуть самую малость, – сказал Серега, спешиваясь.
Он взглянул на пританцовывавших на морозе друзей в длинных белых рубахах, просторных штанах и сапожках, на их побелевшие от холода лица и не смог сдержать улыбку.
Лех Шустрик, вставший рядом с Одинцовым, прокомментировал увиденное.
– Вы же себе сейчас все хозяйство отморозите, а потом будете не способны воевать. Евнухи они вообще-то плохие солдаты.
– Давайте к нам. У нас в шатре жарко, как у молодухи под сиськой, – позвал Черноус.
– А мы пока организуем ночлег, – заявил Дорин.
Серега не стал отказываться от приглашения. Он оглянулся, окинул взглядом свой отряд. Все уже спешились и вели коней к коновязи. Несколько минут потерпят, а там и для них палатки установят. Правда, протопить не успеют, будет в них холодно, но после напряженной скачки – главное, это лежак, на который можно рухнуть, зарыться в медвежьи шкуры и несколько часов проспать без тревоги.
Черноус не обманул, в шатре была настоящая парилка и пахло дымом. Прямо посередине между походными лежанками был сооружен очаг, который чадил в дымоходное отверстие в центре шатра.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
