Я накрыл ее тело своим, и она тут же обхватила меня ногами, сама член направила и подалась вперед, обхватывая горячими стенками. Узкая, такая же узкая.
Не было плавности и тягучести, только резкие быстрые толчки и сдавленные стоны. Мы трахались тихо, губами сдерживая накатившее безумие, но двигались жестко: я вколачивался в нее, она до красных борозд мне спину вспарывала. Я на мгновение приспустил темп и поймал губами сосок – давно хотел это сделать. Мелена выгнулась дугой. Чувствительная стала. По нёбу прокатилась сногсшибательная сладость, ни на что непохожая. Вожделение в голову ударило дико, подстегивая. Я обхватил ее бедра и начал насаживать на себя, возбуждаясь от вида крепких сисек, ударявшихся друг о друга. Эстетический оргазм просто. Мелена кончила, закусив ребро ладони, а я, подхватив ее под спину, прижался к губам, в поцелуе сладком растворяясь. Две секунды, и я догнал ее. Вжался так, что не оторвать. Моя.
– Я же говорил, что мы тихо, – шепнул на ухо, укладывая Мелену на себя. Она прижалась ко мне, потом потянулась к губам и как-то отчаянно страстно поцеловала. В поцелуе терпкая горечь, а в глазах грусть. Мышка поднялась, нашла платье и на меня посмотрела смело:
– Марк, я ухожу от тебя.
Вот это нихера себе…
– В смысле? – шикнул я. – Вот прямо сейчас? – и обвел ее обнаженную фигуру в воздухе. Мышка вспыхнула и быстро надела платье. Она вышла на террасу. Я, натянув джинсы, тоже.
– Нет, и это не обсуждается, – сказал сразу, как закрыл дверь.
– Я не спрашиваю разрешения, – невыносимо мягко ответила Мелена, – а ставлю в известность.
– Ну какого хрена, а? – не выдержал я. – Зачем идти на дурацкий принцип?
– Марк…
– Да, я гребаный мудак. Я не должен был так говорить: ты не шлюха и я никогда не смог бы отобрать у тебя ребенка. Я признаю.
– Это уже не важно. Я давно простила тебя. Если бы не ты… – И она часто заморгала, прикусив губу. – Я всегда буду благодарна тебе. И ты всегда будешь отцом Кити. Всегда.
– Да не хочу я быть только отцом! Я тебя хочу! Вы мне обе нужны!
– Марк…
– Ты моя, Мелена, – я отметал все возражения и доводы. – Мы нужны друг другу. Мы оба знаем это.
– Ты меня не слышишь.
– Потому что ты говоришь ерунду!
– Ты меня спас из одной клетки, чтобы в другую посадить?
Я дернулся от справедливого укора. Мне тошно было, что она сравнила меня со своим ублюдком отцом и подонком мужем.
– Ты чего хочешь? – взорвался я. – Чтобы я отказался от тебя и дочери?!
– Один раз ты от меня уже отказался, – прошептала, а словно с размаху на грузовике в меня въехала.
Я столько раз обижал ее, катком проходился по сердцу и солью посыпал любовь ко мне, а мышка все прощала и ко мне тянулась. Верила, что меня еще можно спасти. Теперь я хочу ее любви, нежности хочу, а Мелена отталкивает меня. Не верит мне больше.
– Я принадлежала отцу, мужу, теперь тебе… Марк, я хочу принадлежать себе! Я хочу наконец понять, кто я такая! Взять ответственность за свою жизнь! Без оглядки на мужчин!
Мы застыли, опустошенные правдой. Вот так, Марк Нортман, за все, блядь, нужно платить. Я это часто повторял другим, теперь платить придется мне.
– Мелена, – я мягко потянул ее на себя, – прости меня за те слова. Я никогда так не думал. Я хотел оттолкнуть тебя, но сам без тебя никто. Ты нужна мне, очень нужна. – Я прижался губами к светлым волосам с запахом диких ягод. – Я хочу вместе растить нашу дочь. Хочу всегда быть рядом. Засыпать и просыпаться в твоих объятиях. Мышка моя…
Я чувствовал, что ее бастионы дрогнули – Мелена больше не отталкивала меня. Я смогу убедить ее дать мне шанс.
– Марк, – она подняла на меня глаза, и я понял, что мне конец, – не держи меня, – попросила тихо. – Я хочу понять кто я и чего хочу. Дай мне стать настоящей.
Я теряю ее. Крепко держу, а мышка, как песок, сквозь пальцы ускользает. Можно нажать, надавить, заставить, но тогда я потеряю ее окончательно и бесповоротно. Отпустить, чтобы удержать – это невозможно сложно. Все, пиздец: кажется, мышка все-таки съела кошку…
Мелена
– До понедельника, Сюзи, – улыбнулась я, помахав девочке на прощание. Мы жили в паре кварталов друг от друга, и я подвозила ее домой, когда получалось.
Уже месяц как мы живем в Калифорнии. Уже месяц как я рассталась с Марком. Сегодня он должен прилететь, поэтому я отчаянно спешила домой. Да, вот такой парадокс. Убежала, но с замиранием сердца ждала.
Я до сих пор в мельчайших подробностях помнила вечер, когда мы объявили во всеуслышание, что расходимся. Шумный ужин с родней Марка, веселый и теплый. Они ждали объявления о предстоящем бракосочетании, а получили уведомление о расставании.
Черт, я не был женат, а чувствую себя разведенным.
Именно так сказал Марк, криво усмехнувшись. Он отпустил меня, и я была благодарна за понимание. Он не бросил меня – и за это тоже благодарила. Он не обозлился, не вычеркнул нас с Кити из своей жизни, не забыл, как некоторые горе-отцы. Марк помогал мне, и я принимала его помощь.
Я привыкла жить у воды, поэтому выбрала спокойный и благополучный Монтерей. Небольшой домик у океана – то, что мне было нужно: достаточно уединенно, чтобы привыкнуть, но не на отшибе.
Я быстро нашла место педагога по классу фортепиано в частной творческой студии. Работала всего три часа в день. За каждый час мне платили пятьдесят долларов – мои первые лично заработанные деньги!
Мне не хотелось разлучаться с Кити надолго, хотя из Дороти получилась превосходная няня, ревностная и любящая. За мою дочь она откусит голову! В этом они с Пенелопой очень похожи. Она, кстати, очень расстроилась расставанию с малышкой. На Каймановых островах мы были относительно рядом, сейчас – не одна тысяча миль нас разделяла. Я была рада всем гостям, потому что не собиралась лишать дочь корней. И тем более отца. Марк это знал и прилетал каждые выходные.
Он помогал нам устроиться, и от помощи я не отказывалась. Он имел право ее оказывать, а я принимать. Марк не смирился с моим уходом – это по решительному стальному блеску во взгляде видно, – но не пытался загнать меня, как голодный лев добычу. Он выжидал. Настоящий хищник.
Чего хотела я? Немного вроде бы – всего лишь любви, равенства в отношениях, уверенности в своем положении. Всего того, к чему стремятся многие женщины. Я любила Марка. Очень любила. Мое стремление уйти не обусловлено отсутствием чувств. Но мне необходимо было знать, что меня тоже любят, ценят и дорожат. Что между нами что-то много больше, чем влечение.
– Привет, охранник! – я потрепала Никки по голове и вошла в дом. – Вы уже проснулись, – приняла из рук Дороти сонную крошку. – Голодная, – проворковала и приложила ее к груди, попутно проверяя сообщения на почте. Я активно осваивала фриланс и работу в социальных сетях. Я даже представить не могла, что хороший смм-специалист может зарабатывать до 70 тысяч долларов в год! Но и эта работа оказалось далеко не просто «сделать красивую фотку на телефон и размести в инстаграм». Люди по горло напичканы рекламой, чтобы их зацепить нужен качественный, запоминающийся контент. Я пока была в начале этого пути.
