головой.
Вернувшись в свою спальню под сопровождением Адриана, который, по всей видимости, оставил брата сторожить слугу, поторопилась к шкафу, выбирая что-нибудь менее компрометирующее для поездки к князю Сумеречной Лощины.
Словно смирившись с принятым решением, Адриан помог мне заплести волосы, распутав сбившиеся за ночь прядки, и когда я была практически готова, неожиданно поймал меня за руку, привлекая к себе.
— Только возвращайся.
— Ты не поедешь со мной?
Вампир отрицательно покачал головой.
— Мариус прогнал нас вон и разрешения возвращаться не дал, так что пока вход на его территорию нам заказан. Я знаю, что он неспособен причинить тебе вред, но всем нутром боюсь, что ты не захочешь к нам возвращаться.
— Я вернусь, обещаю.
Не став больше выждать подходящий момент, я решила создать его сама: привстала на цыпочки и прижалась к мужским губам, вспоминая о том, что вчера они оставили отметины на всем моем теле.
Горячие и желанные, родные и нежные, они отвечали мне такой взаимностью, что на мгновение я забыла о необходимости куда-то спешить, чувствуя, как сильные ладони смыкаются кольцами на предплечьях, притягивая меня еще ближе, чем раньше.
— Ты пообещала.
— И слова не нарушу, — последний раз прижавшись к его губам, вдохнула успокаивающий аромат и была отпущена.
Внизу нас ждала все та же сцена: насупившийся Дрэго и хмурый до жути Амадей, при виде меня на секунду растерявший воинственный пыл.
— Stea, ты уверена, что это подходящий наряд?
Оглядев длинную, в пол, юбку с разрезом от колена до подола и строгий силуэт корсета, от которого тянулись воздушные широкие рукава, вопросительно приподняла брови.
— Слишком?
— Ему сейчас любая одежда на тебе будет казаться слишком, — пояснил Адриан. — Головой за нее отвечаешь.
— Несомненно, — буркнул Дрэго, оборачиваясь ко мне. — Ты готова?
— Да.
— Тогда отправляемся.
Проводив нас до самой повозки, Амадей не выдержал, схватив меня за кончик косы и подтянувшись ближе.
— Только возвращайся к нам, — повторил он слова брата, обжигая шепотом мочку моего уха, и преданно потерся кончиком носа о щеку. — Прошу, Рори, — только возвращайся.
— Обещаю, — повторила я и с его помощью запрыгнула в карету, которая тут же сорвалась с места.
Дорога прошла в привычной тишине, хоть я и пыталась выудить у Лиса подробности. Но он только хмуро повторял неизменное «увидишь сама» и беспощадно гнал лошадей.
Уже у поместья, протянув мне руку и помогая спуститься, Дрэго кивком головы указал, что нам нужно в сад, а не в сам дом, уводя меня прямиком по знакомой дорожке, ведущей к запомнившимся мне беседкам у озера.
— Молю тебя, женщина неземной красоты, скажи мне, что ты обдумала мои вчерашние слова? — взволнованно переставляя ноги, вампир чуть ли не бежал вперед, увлекая меня за собой.
— Я не только обдумала, но и уговорила Энеску со мной согласиться.
Заслужив почтительный взгляд вампира, изо всех сил старалась за ним поспеть.
— То есть они не против принять его светлость в клан?
— Нет, не против. Признаюсь честно: я не успела расспросить их о древе, но все же кое-что узнала. Например, что у его светлости был родной брат.
— Именно об этом я и говорил, — кивнул Дрэго. — Я хотел, чтобы ты увидела, с каким грузом живет Мариус. Он слишком привык быть один и смирился с этой ролью, Аврора. Честно признаться, я уверен, что изменения в его теле происходят так быстро именно из-за шока. Даже его волосы стали белее.
— Меня не было всего одну ночь!
— Это неважно, Аврора. Он здесь только потому, что еще не решил, за кем оставить право своего наследника. Давай! Отговори его умирать!
Легонько хлопнув меня по бедру для скорости, вампир указал пальцем на одну из беседок, низко поклонился и предпочел откланяться, оставляя меня наедине со своим владыкой.
Набрав в грудь побольше воздуха, я вспомнила, что обещала себе вчера, и быстрой уверенной походкой зашагала вперед, не представляя, что я там увижу.
Дикая ярость в отношении Дрэго, не предупредившего меня, взметнулась огненным смерчем до самого неба, когда мои ноги переступили порог низкой веранды, а глаза устремились на лежащее в ворохе перин и подушек тело.
Высшие, даже телом это было сложно назвать!
Иссушенный скелет с натянутой на него кожей и рассыпанной копной светящихся серебром волос. Потрескавшиеся губы не двигались, словно момент упущен. Истончившиеся пальцы сжимали листок с быстрым наброском портрета, чудовищно похожего на меня. Рядом валялись письменные принадлежности, потерявшие былой ровный строй и, казалось, впервые нарушавшие царивший раньше порядок.
Шагнув к мужчине, первым делом приложила ладонь ко лбу, пытаясь ощутить температуру.
Теплый…
В груди вновь что-то надломилось и осыпалось крошкой, стоило подумать, что могло быть иначе. Не успей я…
— Мариус, пожалуйста, — опускаясь рядышком, провалилась в эту гору перин, оказывая к мужчине куда ближе, чем рассчитывала. — Не умирайте. Я все продумала, слышите? Прошу вас, откройте глаза.
— Рори, — прохрипел он, и веки медленно поднялись, устремляя на меня ставший еще больше прозрачным взгляд.
В них было все — от усталости до смирения. По одним этим глазам можно было бы смело признать его мертвым, но, подгоняемая жжением между ребер, воющим от тоски, я опустила ладонь ниже, пытаясь согреть прохладные щеки.
— Да, я здесь. Видите, я пришла. Давайте, ваша светлость, приходите в себя.
Он просто смотрел на меня, но ничего не делал.
Как я и думала, упрямец не пытается идти мне навстречу, приняв свою судьбу такой, какой он сам ее придумал, не пытаясь соперничать с братьями Энеску и решив в одиночку нести на себе груз ответственности.
Меня это, разумеется, не устраивало, как и его ужасно бледная кожа, будто бы прозрачная, как истлевший папирус.
— Давайте, поднимайтесь, — чувствуя, что отчаянье потихоньку сдавливает горло, потянула мужчину за руку, пытаясь сдвинуть с места. — Нам нужно, чтобы вы как можно скорее вошли в мой клан.
— Твой клан? — хрипло переспросил он и, напомнив, что в этих руках все еще есть сила, резко обхватил меня за пояс, роняя рядом с собой.
Оказавшись так близко, я уже проглатывала вставшие комом слезы, понимая, что не справляюсь.
— Да, мой клан. Прошу вас, давайте, не заставляйте меня умолять, Мариус, — шептала ему в грудь, но вампир остался холоден к моим просьбам. — Хорошо! Чего ты хочешь? Говори! Я подумаю, что можно сделать! Только прекрати драматизировать, ваша светлость!
— Я хочу, чтобы ты была рядом, — тихо ответил он.
— Я буду, Мариус, буду, только сейчас ты должен подняться. Нельзя умирать сейчас… Если твоя потребность во мне так высока, ты должен встать. Не обрекай меня на это.
