Пролог
— Нет! Пустите меня! Руки прочь, вонючие собаки! На помощь! — кричала я, вырываясь из железных лап двух мужчин, тащивших меня к установленной на телеге клетке. И хотя была ночь, а телега стояла в стороне от жилых домов, я не теряла надежды, что меня кто-нибудь услышит. Да и где это видано, чтобы посреди ночи дочь знатного жителя вытаскивали из собственной постели против воли в одной ночной сорочке и волокли неизвестно куда?
— Заткнуть бы ей рот, — мечтательно предложил один, высокий брюнет.
— Сейчас не положено. Вот после торгов, если на эту птичку не найдется покупатель, тогда да, можно и заткнуть, — плотоядно отозвался второй. Причем отозвался с таким сальным смешком, что не оставалось сомнений, что рот он мне заткнет точно не кляпом.
Меня втолкнули в клетку, где робко жались еще с десяток таких же несчастных. Я неловко упала на какую-то худенькую девушку, но почти сразу метнулась обратно. Лязгнул замок, и я лишь бессильно вцепилась руками в решетку.
— Откройте! Выпустите меня! Да вы хоть знаете, кто я такая!
— Закрой-ка рот, девушка, иначе отведаешь кнута! — пригрозил сидевший рядом с возницей богато одетый мужчина, судя по виду, купец. В темноте его глаза мерцали золотом. Так и есть — оборотень. И работорговец к тому же.
— Попробуй тронуть меня, я тебя руки переломаю!
Девушки с ужасом смотрели на меня, а купец лишь громко расхохотался, словно я сказала что-то смешное и, велев вознице трогать, больше не обращал на меня внимания. Двое притащивших меня мужчин запрыгнули в седла стоявших неподалеку лошадей, и обоз двинулся по проселочной дороге. Я еще какое-то время выкрикивала угрозы, пока ко мне не придвинулась самая бойкая на вид девушка.
— Замолчи сейчас же! Из-за тебя нас оставят без еды!
— Это все какая-то нелепая случайность! Меня не должно здесь быть! — выпалила я. — Я из богатой семьи, я не рабыня!
— Ну да, — окинула незнакомка меня презрительным взглядом, — а я жена нашего короля.
В клетке все рассмеялись.
— Выпустите меня! Немедленно! Я дочь судьи Триила! — снова принялась я кричать, надеясь привлечь внимание толстяка на козлах.
— Да ты, кажется, не поняла меня, — угрожающе прошипела девушка, ткнув кулаком мне под ребра. Судя по всему, она тяжело работала, потому что кулак у нее был словно железный. Однако и себя я не относила к изнеженным созданиям. Богатство богатством, но постоять я за себя умела.
Повернувшись, отвесила девушке крепкую оплеуху. Она ахнула, схватившись за покрасневшую щеку.
— Не смей меня трогать! — почти прорычала я. — Поняла?
— Да я тебя…
Угроза повисла в воздухе, потому что девушка шагнула ко мне, вцепившись в волосы. Я взмахнула рукой, и пара острых царапин расцвела на щеке девушки. Она зашипела, словно потревоженная змея, а дальше все смешалось в вихре ударов и криков.
— А ну прекратить! Прекратить, я сказал!
Чьи-то сильные руки оторвали меня, куда-то понесли, а затем бросили в придорожную пыль. Я быстро вскочила, плохо понимая, что происходит.
— Я предупреждал, чтобы ты вела себя тихо, — угрожающе произнес толстяк, чье внимание я пыталась привлечь. — Бойд, Норр!
Один из громил шагнул ко мне. Я попыталась убежать, но оборотень оказался быстрее. Подхватив под руку, потащил к толстяку, уже постукивавшему рукоятью трости о ладонь. Второй мужчина вел мою соперницу.
Затрещала ткань сорочки, обнажая кожу спины, громила скрутил мои руки, не давая вырваться, а в следующий миг плеть опустилась на мою спину. Я закричала от дикой, выпивающей душу боли. Еще четыре удара и четыре нечеловеческих крика вырвались из моего горла. Казалось, что кожу и внутренности раздирают когти диких зверей. Я бы точно упала, если бы меня не держали.
— С этой все. Норр, веди следующую! — велел толстяк.
Громила легко поднял меня, почти закинув в клетку. Я упала, пытаясь стянуть края сорочки и кусая губы от невыносимой боли в спине. Где-то справа резал уши крик моей соперницы.
Вскоре и ее втолкнули в клетку. Девушка скрючилась на полу рядом со мной.
— Теперь ты поняла, девушка, что стоит слушаться, когда тебе говорят? — грубо спросил толстяк. — Купец Коддар плохого не посоветует, — усмехнулся он, сворачивая плеть. В свете луны на ее концах явно была видна кровь.
— Я дочь судьи Триила, а госпожа Корделия моя мачеха, — сквозь зубы повторила я, поднимая голову и окатывая толстяка ненавидящим взглядом. — Когда мачеха узнает, что вы меня похитили, вы все сядете в тюрьму и сгниете там!
— Бедная овечка, — покачал головой купец, — сама не знает, что говорит. Ведь твой отец уже неделю как лежит в могиле, и именно твоя мачеха и продала тебя.
— Ложь! — выкрикнула я, а из глаз против воли закапали слезы. Смерть отца я еще не успела оплакать. — Гнусное вранье! Вы все ответите за содеянное, я буду смотреть, как с вас живьем сдирают кожу!
Купец подошел ближе и, схватив пальцами мой подбородок, больно сжал.
— Купец Коддар лжет лишь в одном случае, девушка, — если ему это выгодно. Тебя продали. Теперь ты рабыня и принадлежишь мне. Уж не знаю, по какой причине твоя мачеха так решила, — хотя догадываюсь, что за твой вздорный нрав, — но теперь твоя жизнь принадлежит мне.
— Торговля людьми запрещена на землях Альдейна!
— Но не запрещена на землях Вольфторна, — осклабился купец, а внутри у меня все похолодело от его звериной усмешки.
Да, оборотни появлялись на наших землях, приезжая из-за моря, похищая девушек и выносливых мужчин для работы и продавая их с торгов на своих землях, а наш король закрывал на это глаза, потому что связываться с этими животными, в считанные секунды превращающимися в огромных безжалостных волков, было себе дороже. Поэтому соблюдалось шаткое перемирие: раз в полгода оборотни-работорговцы пересекали море, похищали десятка два крестьян и также быстро отбывали к себе.
Когда проносился слух о том, что к берегам Альдейна причалил корабль из Вольфторна, отцы прятали дочерей, а мужчины не выпускали из рук оружие. Но я бы никогда не подумала, что сама стану жертвой работорговцев.
— Мой жених известный в Ильерре ювелирных дел мастер. Обратитесь к нему, он выкупит меня за ту цену, которую вы попросите. Умоляю! — предприняла я еще одну попытку воззвать к здравому смыслу купца.
Он снова усмехнулся.
— Если я буду проверять каждую ложь, что слышу, я разорюсь, девушка.
— Но я не…
— Не бойся, — перебил купец. — Будешь хорошо себя вести, найду тебе достойного хозяина. А если продолжишь выкидывать такие же фокусы, как сейчас, отправишься в ближайший бордель, но прежде я отдам тебя Бойду и Норру. Они истосковались по женской ласке. Твоя мачеха сказала, что ты девственна, но, как я уже сказал, у меня мало времени проверять все услышанные слова. Уяснила? — толстые пальцы сжались еще крепче.
