Я с ненавистью смотрела в мясистое лицо купца, в его светлые холодные глаза. Он не лгал. Это алчное животное действительно продаст меня в бордель, если я не продемонстрирую смирение.
— Уяснила, — прошептала я покорно, хотя больше всего мне хотелось ногтями вцепиться в толстое лицо и оставить на нем кровавые борозды.
— Вот и славно, — похлопал он меня по щеке, потом велел закрыть клетку и, переваливаясь, забрался на козлы.
Вскоре обоз двинулся дальше.
— Все из-за тебя, дрянь, — кусая губы, прошептала моя соперница. — Если я умру, пусть это будет на твоей совести.
— Для умирающей ты много болтаешь, так что моя совесть останется чиста, — поморщилась я, кое-как стягивая края сорочки и устраиваясь в углу клетки. Спину немилосердно жгло, но я старалась не обращать на боль внимания.
Я вглядывалась вдаль, пока из вида не исчез последний дом родного города. И хотя наши отношения с мачехой никогда не отличались теплотой, я бы никогда не могла и подумать, что она решится на такую гнусность. Почему Корделия решила от меня избавиться? Что я ей сделала?
Ответ пришел почти сразу. Он просто вспыхнул в голове, словно свеча, — наследство. Отец оставил мне много, очень много. А с моим скорым замужеством мечта Корделии наложить руку на мое наследство превращалась в дым. К тому же у Корделии была дочь от первого брака, моя сводная сестра. Вполне логично, что мачеха решила избавиться от меня, чтобы прибрать к рукам все деньги.
— Ничего, я найду способ вернуться, — шептала я, глядя на удаляющийся городок, где родилась, провела детство и юность. — Древние боги мне свидетели, найду. И тогда, Корделия, ты ответишь за все.
Селина
Я выглядывала из-за занавески, разделяющей помост на две части. Торги были в разгаре. Какой-то тощий купец продавал свой живой товар, расхваливая его так, словно ничего в мире и лучше быть не могло.
Мы только утром добрались до Вольфторна. Путешествие по морю длилось две недели. Целых четырнадцать дней корабль швыряло по волнам, будто щепку, а девушки молились богам, прося сохранить им жизнь. Я не умоляла, я знала, что выживу. Мысли о мести грели лучше любых молитв.
— Пятьдесят золотых волков за крепкого юношу! Отличный раб для полевых работ! — голос купца вывел меня из задумчивости. Язык жителей Волфторна я знала, как и все в Альдейне. Необходимая мера, хотя с оборотнями нас и разделяло море.
— Покупаю!
— Продано господину с пышными усами!
— Пятнадцать серебряных волков и десять медных за девушку! Кто даст больше? Вы только посмотрите, какая красавица! Такая украсит и дом самого альфы! Умеет готовить и шить!
— Ишь ты, как поет, — ревниво сказал Коддар, с прищуром глядя на конкурента. — Да только знаем мы его товар. Девчонка тощая, словно селедочный хвост, а парень, хоть и выглядит сильным, таковым не является. Вон как спину держит. Так бывает, когда спина надорвана. Да и остальные рабы не лучше. Половина умрет еще до начала холодов, а другую половину унесет лихорадка, если кто-то из хозяев их не обратит. Да только кто захочет этакую шваль обращать и пополнять благородный волчий род? — произнес он задумчиво, а я промолчала, борясь с искушением плюнуть в его самодовольную рожу.
За две недели путешествия на корабле я не произнесла ни слова. Иногда мне казалось, что я разучилась говорить. Сближаться я ни с кем не хотела, а рот открывала только чтобы поесть. Рубцы на моей спине затянулись, а вот ненависть к купцу осталась. Но я понимала, что в схватке с ним мне не выстоять, а бежать с корабля некуда, поэтому приняла решение выждать.
Вскоре подошла наша очередь. Коддар привез с берегов Альдейна богатый «улов»: десять юношей и десять девушек. Юношей я впервые увидела сегодня утром, нас держали отдельно.
Мужчин раскупили в считанные минуты, пришел черед девушек. Меня подтолкнули, ущипнув за ягодицу.
— Шевелись, девушка, — игриво велел Бойд. Все плавание этот оборотень крутился поблизости, но вот уединиться на маленьком корабле было негде, иначе это животное уже давно бы распустило свои лапы.
Едва сдержав гнев, я встала последней в шеренгу девушек, которые по одной выходили из-за занавеса, пока Коддар отчаянно врал, с каким трудом ему удалось получить столько рабов.
Я знала, что меня Коддар оставит напоследок. Он сам сказал мне это утром, когда выдавал всем девушкам по плащу с глубокими капюшонами.
— Подсказывает мне волчье чутье, что сегодня меня ждут хорошие торги. Лицо у тебя белое, как луна, а глаза голубые, словно ягоды можжевельника. За такую мордашку дорого дадут.
— Сейчас я тебе устрою хорошие торги, — мстительно прошептала я, старательно раздавив ягоды, сохраненные с обеда, в руке, и растирая красный сок по лицу.
Чтобы торги проходили честно, девушек продавали по очереди. Лицо открывали, только когда Коддар называл имя рабыни.
Торговля шла бойко. Коддар не врал: его знали, как хорошего поставщика рабов. Ирма, та девушка, с которой я сцепилась в клетке, была предпоследней. Ее цена дошла до семидесяти золотых волков. Эта дурочка стояла гордая, будто золото после торгов отдадут ей, а не заставят гнуть спину на хозяина.
— А теперь, жители и гости Вольфторна, позвольте представить вам особенную рабыню.
— Если ночью у нее не вырастает еще пара сисек, оставь ее себе! — выкрикнул из толпы высокий поджарый волк и тут же сам захохотал, довольный своей шуткой.
Однако Коддар и ухом не повел. Дождавшись, пока смех стихнет, он продолжал:
— Девица из благородной семьи. Умеет читать, писать и знает все, что необходимо знатной даме! Обладает диким нравом, поэтому робким просьба не беспокоиться! — понизив голос, он зашептал театральным шепотом: — Ко всем прочим достоинствам девственна! — После этих слов Коддар сделал мне знак рукой, приказывая сбросить плащ. — Позвольте представить вам Селину, дикую розу из земель Альдейна! Начальная цена девицы сто золотых волков!
Я с удовольствием откинула капюшон с лица и позволила плащу соскользнуть на дощатый пол. Коддар продолжал распинаться, а покупатели притихли. Я знала, что увиденное не может не шокировать. Ягоды тайрики славились своим вкусом и способностью в раздавленном виде моментально впитываться в кожу. Отмывались они через пару дней, а вот впитавшись в кожу, внешне напоминали страшную болезнь под названием красная хворь. Болезнь была заразной и неизлечимой.
— Верни-ка мне деньги, купец, — выдвинулся вперед один из покупателей. Следом за ним потянулись остальные.
— Что такое?
— Верни деньги и убирайся из города! Кто-нибудь, позовите хозяина рынка! Этот жулик торгует больными рабами! Он привез в Вольфторн красную хворь!
Коддар в замешательстве посмотрел на меня, недоумевая, почему по рядам покупателей пронесся ропот. Увидев на моем лице красные пятна, он побагровел и задохнулся от возмущения.
