же услуги моя жена хотела получить от двуипостасного?
Едкий сарказм в голосе Нойта не позволял ошибиться в его предположениях, а мне даже нечем было ответить. Что ни говори, а застал меня муж в постели с другим. И пусть ничего между мной и инкубом не было, но сам факт говорил о многом. А ведь перед этим был Серёга…
Боже, как же мне стыдно!
Нойт между тем ждал ответа, замерев мрачным изваянием у изголовья белоснежной постели. Глаза его горели тем самым кровавым огнём, что наводил ужас своей потусторонней жутью. Да и сама фигура вампира была окутана ореолом опасности.
— Это идея Шииха, — негромко произнесла я, отводя взгляд. Инкуб рядом со мной тоже заёрзал. Ему ситуация совсем не нравилась.
— Подтверждаю, — поддержал меня Фаррен.
— Кого? — вампир, кажется, воздухом поперхнулся.
— Шиих, советник повелителя, — я подумала, что Нойт просто не поверил, а потому не только повторила ответ, но и подкрепила его доказательством.
— Советник? Повелителя? — теперь у инкуба какие-то проблемы с голосом начались. И не только с голосом. На меня посмотрели как-то подозрительно, после чего начали отползать в другую сторону.
— Вижу, ситуация весьма запутанна, и в двух словах её описать не получится. Может быть, поговорим в более подходящем месте? — Нойт скрестил на груди руки, чем снова привлёк внимание инкуба.
Результатом стало то, что двуипостасный резво соскочил с кровати и даже поклон Нойту отжалел.
— Мой дом к вашим услугам, — Фаррен поспешил выказать своё уважение и словами. Интересно, его напугало положение Шииха, или он решил, что Нойт тоже не последнее место занимает в клане ночных? Впрочем, рассуждать об этом будем позже, сейчас есть более важное дело.
— Мне нужно привести себя в порядок.
— Конечно, госпожа, гардеробная рядом.
И всё же как-то странно Фаррен посматривает на Нойта, причём на его руки. Мой взгляд переместился туда же.
Вот я тугодумная! Кольцо!
Сразу вспомнился последний сон, рука потянулась к шее.
— Нойт, это перстень правителя? — решила проверить я свою догадку.
— Да, моя дорогая, — язвительно оскалил клыки вампир.
Все прежние подозрения проснулись во мне разом. Полыхнуло жаром внутри, сердце сделало кульбит.
— Так это всё правда? Ты провёл на мне какой-то обряд?
Глаза инкуба окончательно округлились. Он неверяще посмотрел на Нойта, потом снова перевёл взгляд на меня. Кажется, его даже трясти начало.
— Семейные разборки оставим на потом, есть тема для разговора более актуальная.
Как же мне хотелось закатить скандал, глядя на этого клыкастого наглеца! Руки просто чесались от желания вцепиться в наглую ухмыляющуюся рожу, в груди жгло огнём.
— Госпожа, успокойтесь, вам нельзя волноваться.
— Что? — я резко развернулась к икубу.
— Нельзя, — жалобно пискнул Фаррен с ужасом глядя на мои руки. Я тоже посмотрела. Теперь меня охватила паника. Ведь мои аккуратные ноготочки превратились невесть во что, и сами руки стали похожи на когтистые звериные лапы.
— А-а-а! — завизжала я и рухнула в обморок.
Очнулась в той же постели. Правда теперь Нойт не стоял у изголовья, а сидел рядом. Мои ладони были в его руках, да и сам вампир выглядел как-то человечнее. Фаррена поблизости не наблюдалось.
— И чего ты так испугалась? — спросил Нойтенштеггер, когда я немного пришла в себя.
— Я теперь совсем не человек, да? — жалостливо всхлипнула я.
— Ну, скорее, не совсем человек, — уточнил вампир, усмехнувшись.
Мне было совсем невесело. Я прикрыла глаза и спросила:
— Зачем?
Мне, конечно, хотелось услышать о неземном чувстве, внезапно вспыхнувшем в душе вампира, но пора бы уже заканчивать с розовыми мечтами. Жизнь намного прогматичнее. Вот и Нойт подтвердил мои выводы своим ответом.
— Причин много, самая главная из них — твоя безопасность.
— Не понимаю.
Я ещё надеялась на признания, ведь сама-то уже поняла, что привязалась к вампиру намного сильнее, чем следовало бы.
— Если бы я оставил всё, как прежде, ты была бы не в состоянии противостоять моим врагам. А я всё-таки обязан тебе своей свободой.
Нойт отвечал на мои вопросы, но без эмоций. Будто разговор шёл между двумя совершенно посторонними людьми, волею случая попавшими в неприятности. Мне было страшно, я не представляла, как жить дальше, поэтому спрашивала снова и снова.
— А сейчас?
— Сейчас физического вреда никто тебе причинить не сможет.
— Почему же тогда Шиих сказал, что мне нужно спрятаться?
— Ты же слышала, что я сказал? Физического вреда.
Стало совсем грустно. Я ведь понимала, что воздействовать на меня можно и по-иному. Если кто-нибудь догадается о моих чувствах к вампиру, то этим воспользуются не только для того, чтобы мне напакостить. Ведь изначально и шёл разговор о Нойте. Решила разъяснить и эту ситуацию.
— Понятно. Что с разводом?
Я еле сдерживалась, чтобы не разреветься. Вот сейчас и разобьют окончательно все мои мечты.
— Этот вопрос больше неактуален.
Как это так? Неужели развод уже состоялся, а я даже не заметила? Я подняла левую руку и покрутила ей перед глазами, разглядывая. Узор татуировки никуда не делся.
— Объяснишь?
— Думаю, ты и сама способна догадаться обо всём. Или даже такое нехитрое действо вызывает затруднения? — пальцы Нойта нежно скользнули по лицу, смахивая выступившие-таки слезинки.
— Но мы совершенно не подходим друг другу. У нас разные взгляды, воспитание, ценности, — хлюпнула я носом.
В душе вновь затеплился слабый огонёк надежды, пусть мои слова говорили о противоположном.
— Согласен полностью.
— И?
— Ну, ты же сама хотела замуж?
Голова шла кругом.
— И что дальше?
— Думаю, сначала будет весьма непросто. Сама понимаешь, для наследника повелителя необходимы соответствующие его статусу условия, а обеспечить их я пока не в состоянии. Но я обещаю постараться.
Я представила, что скоро вернусь с Нойтом в каменные трущобы, и откровенно заскучала. В моих фантазиях счастливая семейная жизнь выглядела несколько иначе.
— А давай, ты не будешь наследником повелителя?
— Так я не про себя говорю, — ладонь Нойта плавно переместилась на мой живот, затем и голова вампира улеглась рядом.
— Я сейчас снова потеряю сознание.
Глава 46
— Мне срочно нужно видеть повелителя! — не терпящим возражения тоном заявила Анариссия.
Вампирша после последнего разговора с отцом ждала результатов, но за ней не посылали, и никаких новостей не было. Пару дней она терпеливо ожидала вызова, ещё день провела в беспокойстве и тревоге. На четвёртый день едва уговорила себя снова немного подождать. Выдержала целых три дня, что было равно подвигу. Но всё без толку. Никому до её проблем дела не было. Быть дольше в состоянии неопределённости она не собиралась. Ситуация намного важней, чем для самого повелителя, и Анариссия желала получить разъяснения незамедлительно.
