до блеска сапоги. Несомненно, начальство в сопровождении адъютантов. Мариана старается определить звание и род войск… Она с озабоченным видом проходит мимо офицеров, опережая их.
Ага. Полковник. А другой? Тоже. Но петлицы рассмотреть не удалось. «Нельзя ли по адъютантам определить род войск», — думает разведчица. Но возвращаться нельзя, поворачивать голову тоже. Надо свернуть в сторону, обойти, чтобы опять оказаться сзади.
Она заходит в туалетную, быстро снимает шляпу, надевает платок и возвращается на прежнее место. Ее «добыча» не ушла далеко. Мариана краешком глаза рассматривает младших офицеров. Высокий — фельдфебель. Второй — старший вахмистр. Белый погон с тремя полосками посередине…
«Штабные работники, — догадывается она. — Но какой штаб, какой род войск? Это еще предстоит узнать».
Офицеры направляются к центру города. На почтительном расстоянии Мариана следует за ними. Вот они подходят к одноэтажному зданию. В дверях часовой козыряет и громко произносит: «Хайль Гитлер!»
Разведчица проходит мимо, «безразлично» глядя на телефонные провода. Затем заходит во двор дома напротив. Там частная лавочка. Пожилой поляк с красным от холода носом прыгает с ноги на ногу, потирает руки приговаривая:
— Все, что угодно для души, пани. Пуговицы, браслеты, серьги — все, что угодно молодой красивой паненке. А может, пани, курит? Проше, пани, сигареты, самые лучшие во всем Краковском воеводстве…
— Что же вы двери не закроете? — говорит Мариана, тоже потирая руки и глядя через окно на улицу.
«Прекрасный наблюдательный пункт, — думает разведчица. — За пять минут вышло и вошло четыре офицера. Патрульный вытягивается в струнку, значит, большие чины…»
— Хм! Закрыть дверь, значит, закрыть торговлю, дорогая пани, — говорит владелец магазина и снова начинает потирать руки. — Сюда нет-нет и заскочит офицер. Их много, а мой магазин прямо под носом. На них, господах офицерах, и держусь…
Мариане очень хочется расспросить этого словоохотливого поляка о его постоянных клиентах. Но она знает прием немецкой контрразведки — вербовать или сажать в таких лавочках своих агентов.
Она покупает цепочку для часов и, бросив «До видзения, пан», выходит.
Миновав штаб, Мариана идет дальше, по направлению проводов. Чутье бывалого разведчика подсказывает ей, что это штаб не полевой части.
…Чем он занимается, какой воинской единицей руководит? — оставалось пока неясным. Одно было несомненно — это штаб танковой части. И она не ошиблась. Провода привели ее к окраине города, где под деревьями и у домов, под разными укрытиями, маскировались танки — «тигры» и «пантеры».
Девушка проходит по этому знакомому ей кварталу, завязывая узелки на бахроме своего платка — по числу танков. Это ее старый метод счета. Сердце стучит учащенно. Шутка ли — такая удача! Она пересчитывает узелки — 44 танка. А вот и орудия. Калибр, кажется, 75 миллиметровый.
Больше ничего не удается узнать. Но и это большая удача — разведать, что здесь стоит запасной танковый полк…
Возможно, эта новая часть будет брошена на прорыв… С момента, когда советские войска перешли в наступление по всему фронту и стали изгонять врага с территории восточно-европейских государств, гитлеровцы начали перебрасывать к фронту запасные дивизии, находившиеся в непосредственном подчинении ставки Гитлера.
«Нельзя медлить с сообщением, — решает разведчица. — До вечера нужно вернуться в группу».
Когда она, наконец, добралась к себе, то застала только Гришу и Андрея.
— А где Ольга? — встревожилась Мариана.
— Пошла на вокзал, сразу после тебя, — ответил Гриша. — Ты не беспокойся. Она знает повадки немцев, не попадется. А как твой поход?
— Есть важные сведения.
— У нашей Марианы все сведения страшно важные, разве ты не знаешь? — весело сказал Андрей.
— Нет, ребята, сейчас не до шуток. Сведения, в самом деле, очень важные. На окраине Кракова расположился, по всем признакам, танковый полк.
Андрей протяжно свистнул:
— А нельзя его поднять в эфир, выражаясь на твоем языке, то есть на языке радиста?
— Сразу видно партизана, — улыбнулась Мариана. — Нет, дорогой Андрей, — посерьезнела она. — Здесь это оказалось бы серьезной ошибкой. А разведчик, как и минер, ошибается только раз.
— Понимаю, понимаю. Сейчас скажешь — мы глаза и уши армии, знаю, — Андрей сделал строгое лицо. — С вами и шутить нельзя.
Как только стемнело, ребята заняли свои посты в охране. Мариана зашифровала радиограмму, передала ее и перешла на прием. С «Большой земли» запросили дополнительно данные: цель полка, его направление, номер и в конце неизменное: «Действуйте осторожно».
Теперь сведения из тыла врага приобретали особую ценность — их использовали немедленно. Помимо постоянных указаний группа получала приказ за приказом. Советское командование интересовалось подробностями отступления гитлеровских войск. Чрезвычайно важно было знать направление, пути отступления, а также основные базы.
Время шло. Немцы лихорадочно строили укрепления, всячески старались сдержать натиск советских войск, идущих по направлению к Берлину.
Членам разведывательной группы с каждым днем прибавлялось работы. Мариана теперь выходила в эфир каждый день.
Но вот фронт на некоторое время приостановился. Немцы стали поднимать головы. Они лихорадочно сосредоточивали войска. К Варшаве беспрерывно двигались колонны автомашин с живой силой и боевым снаряжением.
Гриша, Андрей, Ольга и Юзек разделили между собой участки и ежедневно добывали ценные сведения. Мариана еле успевала их передавать. Однажды Гриша принес необычную информацию.
— Немцы что-то задумали. Уже второй день возят бетонные трубы не менее двух метров в диаметре и расставляют их вдоль главной трассы между населенными пунктами Зелена и Глуздовиши.
— Возможно, задумали строить укрепрайон наподобие знаменитых валов, чтобы преградить нашим дорогу на Берлин, — высказала свои соображения Мариана. — Эти трубы охраняются?
— Да. Прямо по-над дорогой дежурят солдаты.
Вечером собралась вся группа. Было принято решение: Мариана с Ольгой наполнят корзинки яйцами, маслом и еще чем-нибудь и направятся к городу якобы на базар. Продукты взялся достать Юзек.
По дороге они вступят в разговор с солдатами. Задача состояла в том, чтобы установить род войск и часть.
Нарядившись сельскими девчатами, разведчицы направились в город.
Около группы солдат, возившихся у громадных труб, девушки замедлили ход. Мариана кокетливо улыбнулась солдатам.
— Яйко, пан, масло не купите? — заговорила она по-польски, раскрывая корзину. — Вшистко едно до рынка несем.
— О-о-о. Яйко! — обрадовались солдаты. Они, как саранча, набросились на корзины и за несколько минут опустошили их, бормоча: Яйко, яйко, паненка, зер гут.
Пока Мариана заговаривала зубы солдатам, Оля внимательно рассмотрела необычные сооружения. Она успела приметить глубину вырытых котлованов, куда закапывали трубы, расположение труб и, конечно, постаралась запомнить знаки отличия и род войск.
Чувствуя, что их время истекло, Мариана посмотрела на Ольгу и протянула руку.
— Пенензы[7], Панове, пенензы. Пять злотых.
В ответ один из солдат подошел поближе к девушке и плюнул в ее раскрытую ладонь. Остальные солдаты
