И я ушла к себе. Волосы все равно не судьба полностью высушить, даже у камина, дом не осмотреть, с Гримом словечком не перемолвиться. Лучше лечь и выспаться. А с Аурумом, я отметила, было легко. Не друзья-приятели, но все же легко. Обалдеть — рыцарь Святого Ордена!
Открыв створки на второй раз, чтобы увидеть площадь, я пустила внутрь немного прохладного воздуха, а заодно и посмотрела на руины чуть выше, чем с земли. Посмотрела на луну, подмигнув ей — она на убыль пошла, и высмотрела ветерок в движении парковых ветвей. Это тот самый ветер, что живой, или бездушный, обычный?
— Эй! — Позвала на всякий случай, вдруг прилетит. — Когда снова меня на себе покатаешь?
Собралась закрывать створки, как вдруг со стороны дунуло. Меня вскользь задело, а основной порыв пришелся на полуразрушенную замковую площадь. Выпавший снег нехотя заскользил, потянулся за спиральным вихрем и от центра стал распыляться в стороны. Я заметила открывшиеся черные линии знака пяти сторон и возникшую высокую фигуру, соткавшуюся из воздуха. Грим домой прибыл.
Голову в мою сторону поднял сразу — как взгляд почувствовал, я его лицо белым пятнышком различила. Белым, с черными глазницами. Если прикинуть, Миша, увидев Безымянного издалека, мог бы принять его бледную костлявую руку за скелет. И глаза провалены, и рот длинный, что если оскалится — чем не улыбка мертвеца?
Грим склонил голову, приложив ладонь к груди. Темные волосы и полы пальто еще трепал ветер, утихая и исчезая, так что его фигура предстала красочно припорошенной снегом и движением.
Красиво, мне очень понравилось. А сам поклон — нет. Еще не хватало! Что, в его глазах я все больше и больше превращаюсь в «госпожу Тактио»? Обойдется! Мне этого счастья не нужно. Я зло закрыла створки, щелкнула задвижкой и недовольно проследила через стекло, как Грим пошел ко входу.
Стоят ли слова чудовища о том, что он не пленит красавицу, хитростью заманив в свой замок? Вдруг он так сильно хочет вернуть прошлое, что запрет меня здесь, станет поклоняться, как прежде Колдунье, и превратит жизнь в кошмар?
Я прислушалась к себе и успокоилась. Мой Пилигрим был и останется драконом с золотым сердцем.
И, все-таки… он прав — я безмерно ему доверяла.
Мастерская
Совершенно забыла про будильник. Все собрала, а часы, по которым вставала на работу — в квартире оставила. Подорвалась с кровати и быстро накинула платье при свете тех же двух огоньков, и снова спустилась в гостиную. Еще темно, и не понятно — ночь или уже утро? Реально — как у себя дома, как тут всегда жила. Топать по коридору и лестнице, и бояться не полупустых Палат Черного Замка, а опоздания! Ну, вот как у меня с головой?
Услышав звуки не из гостиной, а из левого коридора за арочным проемом, пошла туда. В просторной кухне, при множестве свечей и самой настоящей печи с заслонкой, Аурум выкладывал свежий хлеб на широкие доски остужаться.
— Который час?
— Доброе утро! Половина шестого.
— Доброе. Сработали мои внутренние часы. А вы когда встали? Вообще не ложились?
— Я люблю, когда к завтраку есть горячий хлеб. Тесто ставлю с вечера, к утру идеально подходит.
— Добровольно, или Грим заставляет?
— Я тут не слуга, если ты на это намекаешь. Занятия бытом, как оказалось, могут приносить много радости. Я счастлив тем, чем здесь занимаюсь, тем более, что первая и большая часть жизни у меня прошла более чем аскетично, в заботе лишь о душе. Но ведь Создатель не так глуп, раз наделил мир стольким разнообразием и позволил наслаждаться этим.
— Помочь?
— Составь компанию. Расскажи о чем угодно, я готов слушать.
— Ну, — я усмехнулась, — вам тут болтовни не хватает?
— Соскучился по женскому голосу. Да тут вообще все живое и неживое соскучилось по женскому присутствию вообще.
— Сейчас умоюсь, расчешусь, и расскажу историю про «Три шкуры». Ванна где?
Оказалось, что ванны нет — есть купальни, и они за кухонными помещениями. Попытку расчесать волосы оставила уже после десяти минут трудов. Так всегда, если с сырой головой ложиться — беда. Разделила на шесть частей, заплела по три в каждую косу.
Вернулась на кухню:
— Как сюда можно перетащить столько продуктов? Вы где закупаетесь? Чем топите? У вас туалет, — я ткнула пальцем в сторону, — извиняюсь, это каменные ниши с дверьми, где есть лавка с дыркой в никуда. А вода из рычажных кранов, как колонки в Трущобном, только поменьше. И только холодная. Почему на прогрев воздуха мощности хватает, а на нормальный водопровод — нет?
— Есть горячая, там в большом котле в нише — до краев. А с водооттоком да, все чуть хуже, чем в городских домах… да сколько мы тогда знали-то, о…
Современности? Аурум не продолжил, спохватившись, что нельзя говорить — какими они оба были средневековыми олухами, когда проектировали жилье. Покачал головой, утер руки о фартук, повязанный поверх своего великолепного домашнего костюма, и объяснил:
— Этот дом… Когда-то это были Палаты Замка, где размещали гостей, где жила господская прислуга, где были помещения под прачечную, кухню, были кладовые, были хранилища дров и угля. Это все осталось. И, благодаря магии, все не исчерпывается никогда. Я могу спуститься в запасники и набрать муки, круп, вяленого мяса, картошки или кореньев, а завтра все полки, ящики и бочки будут не тронутыми.
— Обалдеть… я что, вчера ела яблоки, которым тысяча лет?!
— Нет. Их я купил неделю назад в Золотом районе, когда выбирался в город. Но вот мука, да, она та самая. Вот также здесь и с водой, и с огнем — колодец всегда полон, масло в лампах никогда не выгорает до конца, не кончаются дрова и уголь. Здесь было и есть все для жизни, какой жили в те древние времена, когда Замок стоял на скале целехонький. Все остальное, по чуть-чуть я приносил из города. Ходил и покупал. Если удавалось, заказывал через лавки из столицы.
Аурум повернулся к полкам, взял стеклянную пузатую баночку, и подал мне:
— Вот, джем, например. С горячим хлебом и сливочным маслом, пальчики оближешь!
— А деньги откуда?
— От шитья. Нам куда столько, не сносить вовек. А дело мне нравится, поэтому я в Сумеречном сдаю готовую одежду в лавку. Часть трачу на ткани, часть на ту еду, которой здесь нет. Не могу устоять. Слаб. — И опять чуть хлопнул себя по объемному боку. — Тио, а давай я тебе что-нибудь сошью? Твои наряды плохие по качеству и по размеру, а я сделаю идеально и богато! Красивое пальто, красивое платье.
— Не надо мне. Хотя, — сделайте перчатки! Вот этому буду рада и признательна!
От меня не укрылось, что Аурум чуть вздрогнул. Ну, да, та Тактио обожала перчатки и даже носила сразу по две пары. Ее вспомнил? Ее во мне увидел? Как бы его попытать на тему смерти Колдуньи?
