настоящим северянам. А надо действовать тоньше, как это умеют на югах, откуда он родом. Мол, добрым словом, можно порой вызнать куда больше, нежели кулаком да калёным железом. Их спор оборвал тогда Тур, заявив, что на настоящем севере вообще никого пытать не принято. Боги не любят, когда люди портят их творения себе на потеху. Да и ежели ты добрый воин, то ты всё равно не расколешься и своих не сдашь, а если ты погань какая, то и руки об тебя марать нечего. Секирой башку снести и дело с концом.
— Проще говоря, на магию надейся да сам не плошай, — пожал плечами Вернон, — Тем более с урсолаком я мог и ошибиться. Всё-таки было темно, двигалась тварь довольно быстро, и какой-то слишком уж тощей она была для оборотня-медведя, который каждую ночь харчит парочку местных горожан.
— Мне вот ещё что странным показалось, — бросил я, поднимаясь по каменной лестнице на второй этаж. Надо было проверить, накрепко ли заперта внутренняя дверь, и сказать Дельрину с ребятами, чтобы перетащили наших новых «друзей» вниз. Будет неплохо провести дознавание и всё-таки понять, какую именно тварь на нас натравили. А ещё, как она вообще попала в подчинение к этим проходимцам. Заодно и выясним, чьи методы допроса всё-таки эффективнее, у старого капитана или у барда-шпиона, — У твари были рога. Никогда не видел рогатого медведя.
— Если доведётся побывать в вольной марке на севере, познакомлю тебя с Олафом одноглазым, — гоготнул Тур, — Поглядишь хоть.
— Да и на югах самых разных рогатых существ хватает, — хмыкнул Роберт, — И не могу сказать, что тут обошлось без моей помощи.
Они с Туром громко заржали. Похоже ни барда, ни здоровяка вообще не напрягала здоровенная тварь, ломившаяся сейчас внутрь дома. Либо они поверили в слова Вернона, что зайти она всё равно не сможет, либо после наших прошлых приключений какой-то там тощий и рогатый медведь, который хочет нас порвать и закусить нашими почками на десерт, казался им сущим пустяком. А вот меня он напрягал. Ведь несмотря на все усилия Вернона, и все его уверения, что тварь не зайдет внутрь, окованная металлом дубовая дверь сотрясалась и трещала всё сильнее.
Дельрин понял меня без слов. Его ребята пинками подняли пленников и чуть ли не волоком стащили их с лестницы вниз. Хозяева дома напротив, напрочь отказались выходить из своей накрепко запертой спальни.
— Катитесь в пекло, — крикнул нам вслед мужик, из-за двери, — Вы навлекли на наш дом беду. И Томаш узнает об этом!
— Да уж, было бы неплохо, — хмыкнул я, — Для него же и стараемся.
И закрыл дверь на засов. Если тварь решит проникнуть в хату через крышу, ему придётся изрядно повозится, да и двое кметов, запершихся в спальне могут показаться ему куда более интересной и лёгкой добычей, чем закованный в сталь и ощетинившийся клинками, копьями и арбалетными стрелами отряд наёмников. Крестьян мне было не жалко. Они сами выбрали свою судьбу. Да и еслиб не мы, им вероятно перерезали бы глотку эти вот шестеро вонючих молодцев. От нас, правда, пахло сейчас не лучше.
— Бросайте пятерых вон там в углу, а одного тащите сюда, — скомандовал я, и демонстративно достал из крепления на поясе кинжал, — Будем разговаривать.
Бернард глядя на меня одобрительно хмыкнул, а вот Роберт и Тур покачали головами. По правде говоря резать я этих товарищей не собирался. Так, скорее припугнуть, чтобы были посговорчивее. Да и не учил меня никто пыткам. Конечно, до таких элементарных вещей, как отрезать пальцы или выколоть глаз я бы и сам дошёл, но вот как сделать так, чтобы подопечный не помер в процессе от болевого шока… Нет уж, такой вопрос лучше оставить профессионалу. Благо, он у нас имеется.
— Которого, — поинтересовался Дельрин.
— Да без разницы, — пожал плечами я, — Один хер мы никого из них не знаем. Надож хоть с кого-нибудь начинать.
Рыцарь вытащил из кучи связанных тел одно, которое дёргалось поменьше остальных, и усадил на стул. Немного помедлил, снял с его головы капюшон, и сорвал повязку. Ко всеобщему удивлению тело оказалось девушкой. Плащ скрыл под собой очертания её тело, а повязка и капюшон спрятали лицо, сделав её неотличимой ото всех остальных разбойников. Впрочем, даже без «маскировки» она не сильно от них отличалась. Копна спутанных чёрных волос, больше напоминавшая воронье гнездо, нежели причёску, грязь на лице и стойкая вонь от пропитавшей одежду настойки.
— Так-так, и что тут у нас, — я уселся на табурет напротив, и пристально посмотрел в глаза пленнице. Та вызов приняла и попыталась просверлить меня взглядом в ответ. Правда меня это не слишком впечатлило или тронуло, поэтому она решила в довесок добавить ещё и смачный плевок. Плевок до меня не долетел. А вот мой, закованный в латную рукавицу кулак, до её живота вполне себе добрался. Девушка охнула и согнулась пополам. Дельрину даже пришлось придержать её за плечи, чтобы та не грохнулась на пол. Один из лежавших возле стены бандитов задёргался и глухо зарычал. Запомним этот момент.
— Когда телу задают вопрос, тело на него отвечает, — сказал я, дождавшись, когда пленница немного придёт в себя, — Пока я прошу по-хорошему. Когда дойдет до варианта «по-плохому», боюсь, тело в ответ сможет лишь выть. Так вот, повторяю вопрос. Что тут у нас? Вернее, как тебя зовут?
— Мелисса, — буквально прошипела девушка, сплёвывая на пол кровь. Должно быть прикусила себе язык, когда я её ударил. Ничего. Для воспитательного момента полезно.
— Уже лучше. Так вот, Мелисса. У меня к тебе есть три вопроса. С какого начнём? С первого, второго или третьего?
— Пошёл ты, — прошипела девушка, — В гробу я видала твои вопросы.
Мда… Ну почему люди иногда такие упёртые. Зачем доводить всё до пыток и уродования, если всё равно потом расколешься. Уж проще сразу всё рассказать — тут либо прикончат быстро, либо хоть калекой потом не останешься.
Я посмотрел на Роберта. Мол, ну, что скажешь, эксперт по допросам. Тот лишь покачал головой и демонстративно развёл руками. Вроде как, с такими вводными он не работает. Вот если бы тут была корчма, да собеседника можно было бы незаметно спорить… Если бы да кабы, да плохому танцору бы яйца не мешали.
— Бернард, не подсобишь? — поинтересовался
