С.Б. Веселовскому, С.К. Богоявленскому, С.В. Бахрушину). Так, обе работы написаны в позитивистском ключе, с привлечением отдельных идей неокантианства. Для них характерна предельная концентрация фактического материала для повышения фундированности исследования. Основная часть монографий – это подробное изложение содержания источников. Данный факт указывает на признание принципов «второго позитивизма». Излишнюю описательность также можно объяснить принципом «экономии мышления».
Внимание исследователя в этих работах было сконцентрировано в основном на юридических и экономических вопросах. Такой подход характерен для учеников В.О. Ключевского, рассматривавших экономику и законодательную деятельность правительства как равновеликие факторы. Оба труда основывались на целостном архивном комплексе, тем самым Яковлев решил традиционную для историков проблему, заключающуюся в том, что архивы хранят документы по происхождению (провениенцпринцип), а историки изучают прошлое по темам (пертиненцпринцип). В данном случае историк пошел по пути, предложенным Готье в его монографии по истории Замосковного края. Важнейшей составляющей исследования стала археографическая работа. Параллельно с публикацией монографий историк выпустил документальные сборники[772]. В этом чувствовалось влияние С.Б. Веселовского, который считал, что историк должен не только обнародовать результаты своего труда, но и ввести в научный оборот те источники, на которых он основывал свое исследование, чтобы другие историки могли проверить его выводы. Не случайно сборник документов был опубликован с посвящением С.Б. Веселовскому.
Еще одной чертой исследований Яковлева является интерес к индивидуальным явлениям. Деятельность Приказа сбора ратных людей и восстановительные работы Засечной черты – лишь эпизоды истории России в XVII в., но Яковлев вписывает их в контекст важнейших тенденций эволюции российской государственности. Большое внимание ученый уделяет анализу психологической атмосферы эпохи. Все это позволяет сделать предположение и о влиянии неокантианских идей на ученого.
Значительная часть работы была посвящена анализу развития «государственной идеи» в XVII в. В этом, очевидно, проявилось наследие государственной школы, идеи которой были органичной частью историографии конца XIX – начала XX в.
Выпустив книгу в 1917 г., Яковлев в том же году 23 апреля защитил ее как докторскую. Официальными оппонентами на диспуте выступили Ю.В. Готье и С.В. Бахрушин. Оба дали положительные отзывы. Показательно, что при характеристике Готье как оппонента Веселовский описал его как историка, «прилаживающегося к новому строю», т. е. новым веяниям в исторической науке, отчетливо проявившимся в работах Веселовского и Яковлева. Этот пассаж подтверждает высказанную выше мысль, что творчество Готье носит переходной характер от старшего к младшему поколению Московской исторической школы.
Против присуждения Яковлеву степени доктора за это исследование выступал М.М. Богословский. По свидетельству Веселовского, он ругал «работу и тему». Но в ходе кулуарных переговоров Богословскому обещали переизбрание его профессором Московского университета, и он отказался от активной критики[773].
Соискатель в своей речи на защите, так же как и Веселовский, отметил, что изучение истории переместилось от создания обобщающих трудов к монографическим исследованиям, которые в будущем должны подготовить новый синтез[774]. Историк заявлял, что, берясь за эту тему, важнейшей задачей он считал «вопрос об определении и кристаллизации государственной идеи и государственной организации. История финансового определения государства является очень важным звеном в развитии этих процессов, между тем многое в этой истории остается до сих пор неразъясненным»[775]. Еще одной задачей он признавал воссоздание повседневной деятельности московского приказа. В финансовой деятельности самого Приказа сбора ратных людей историк видел переход от «вдохновения и гадания к деловой схеме» в податной системе[776]. «Главным результатом деятельности Приказа была практическая постановка идеи дворового числа. Эта идея становится новой формулой податных требований, оправленной в новые технические приемы. Государство берет на себя податную экспертизу платежных ресурсов населения, но за это обязуется отчетливо и надежно поставить ее технически, расставшись с неопределенностями и неряшливостями сошного письма»[777], – заключал исследователь. Таким образом, Яковлев попытался при помощи анализа отдельного учреждения выявить эволюцию всей административно-податной системы Московского государства.
Рецензенты признали большое значение монографии для отечественной исторической науки: «Автор выполнил громадную работу и выполнил ее тщательно… Многие из наблюдений… найдут себе место в общих обзорах»[778]. Обстоятельный отзыв написал один из оппонентов – Готье. В значительной степени автор отзыва сконцентрировался на методике исторического исследования, примененной Яковлевым.
Он писал: «С методологической стороны исследование А.И. Яковлева имеет очень большие достоинства: автор в полной мере владеет всеми приемами научной исследовательской работы, мысль его ясна, так же как и его изложение»[779]. Он признал и литературные достоинства работы: «Крупное историко-литературное дарование автора особенно отчетливо проявляется… в живых и ярких характеристиках действующих лиц приказа»[780]. Готье отметил и принципы исследования, указав на «интенсивность работы», приведшей к подробным выкладкам и таблицам. Тем не менее такой манере автор отзыва нашел объяснение: «Московские учреждения вообще не строились по логическому плану… Не исследователь господствует над своим материалом, а наоборот материал, нередко пестрый, случайный и нелогический, как само московского учреждение, руководит автором и давит на него. В результате исследователь не может строить нового здания по законам логической мысли и научной техники и его нередко можно сравнить с человеком, обреченным на обследование старой руины с узкой задачей реставрировать ее на бумаге»[781]. Стоит напомнить, что по таким же принципам были написаны работы самого Готье. Данный подход предполагал приоритет источника в исследовании: не ученый подбирал источники для своей работы, а источники вели работу и определяли тему исследователя. В этом состоит важное методическое отличие историков Московской школы старшего и младшего поколений. Если первые исходили из примата поставленной проблемы, то последние отталкивались от имеющихся источников.
Признавая большое значение работы Яковлева, Готье указывал и на ряд, с его точки зрения, недостатков. Так, он сетовал на то, что автор совершенно не проанализировал военную функцию деятельности приказа, сконцентрировавшись на финансовых вопросах. Это привело к неполному рассмотрению значения учреждения в русской истории[782].
В целом положительные рецензии только дополнили картину успеха. Яковлев в один год защитил сразу две диссертации – случай в истории русской исторической науки небывалый! Вскоре он был избран ординарным профессором историко-филологического факультета Московского университета с правом голоса[783]. Казалось бы, перед ученым открылись все дороги, но социально-политические катаклизмы нарушили как нормальное развитие науки, так, по большому счету, и судьбу историка и его коллег.
6. Особенности эволюции научного творчества Ю.В. Готье, С.Б. Веселовского и А.И. Яковлева в дореволюционное время
Итак, публикацией фундаментальных исследований закончился дореволюционный период творчества Ю.В. Готье, С.Б. Веселовского и А.И. Яковлева. Из учеников более старших и маститых историков они сами превратились в авторитетных специалистов в своих областях. Несмотря на то что эти историки
