class="p1">«Ну, ты задолбал на корню!
Зачем ты про нашу берёзу
Разводишь свою трепотню?
Мы знаем: всё это слова лишь!
Ты старый, а мы молодёжь!
Ты сроду её не сломаешь,
Лишь руки свои обдерёшь!»
Он с полным бокалом напротив
Стоит, словно дуб: «Ну, народ!
Посмотрим, как вы запоёте,
Когда моё время придёт!
Вот так вас поднять среди ночи –
И к стенке, и сразу в расход!»
И две поэтессы хохочут:
«Авось, как-нибудь пронесёт!»
Пустые бутылки под лавку
Забросив под хохот и хрип,
«Послушай, — спросили мы Славку, –
А кто он тебе, это тип?
Он с виду мужик-то приличный,
Но будто слепой, как сова,
Уж больно оно непривычно
Подобные слышать слова!»
«Да сердце его от натуги,
Как поезд по рельсам, гремит,
Он жертвы свои с похмелюги
В мечтах продолжает громить.
Не может никак ни в какую
Забыть он всё это, а я
Подвал у него арендую,
Такая вот доля моя.
Он ищет, как все, где теплее,
Погреться приходит зимой,
Не гнать же его, дуралея,
При том, что он родственник мой.
Да Бог с ним уже, каждый раз мы
Опять этот слышим мотив.
А много сейчас не в маразме
Из тех, кто пока ещё жив?»
Веселье отнюдь не угасло.
Прозаик за круглым столом
Отсвечивал рожею красной,
Как будто крутил фонарём.
Ему, хоть и правда он старый,
Задал-таки правильный крен
Высокий красавец с гитарой,
Артист из театра «Ромэн».
Он так на ней музыку сбацал,
Что, глядя на мир свысока,
Прозаик не смог удержаться
И лично сплясал гопака!
Да, как бы нам ни было грустно,
Пляши, и вся дурь улетит!
Волшебная сила искусства
Вот в этом как раз состоит.
Я тоже в подвале у Славки
С Витюхой сплясал, как тогда,
На стройке, точнее, на свалке.
Большая пошла чехарда –
Мы тоже себя показали –
И друг мой Витюха, и я,
Воистину в этом подвале
Душа развернулась моя!
Нам зрители хлопали стоя,
Эмоций у них целый шквал,
«Цыганочка» — это святое!
Артист её тоже сыграл.
Мелодию эту, все знают,
Я в сердце с рожденья ношу.
Как только её заиграют,
Так сразу же я и пляшу.
Ну ладно, пора уж, ей-Богу,
Нам Славка с собой сухарей
В кулёк положил на дорогу,
Чтоб шли мы уже поскорей –
«Не в смысле вас на хрен спровадить,
А чтоб вы с богемой опять
Искусства любимого ради
Не начали пить да гулять!
Уютная эта берлога
И схожие с нею места
Легко снивелировать могут
Глубинную сущность мента!»
И в воздухе полным бокалом
Вираж исполняя лихой,
«Гудёж этот вечен, — сказал он, –
С него соскочить нелегко!
Вот так и погрязнешь в два счёта
И даже уснёшь на столе,
Но должен же кто-то работать,
Чтоб жил человек на Земле!»
Богема галдит громогласно:
«Мы сами себе короли!»
Нам Славка сказал: «Это классно,
Что вы ко мне в гости пришли!
К чему этот дым коромыслом,
Тут даже понятно ежу!
Из спячки душа моя вышла –
Я так вам, ребята, скажу.
Покамест она не на взлёте,
Но как-то уже на ходу,
А если вы вдруг соберётесь
Ещё раз ко мне, я вас жду!
С какой стороны ни зайди ты,
Нельзя по-другому никак,
Когда все надежды разбиты,
И всё у тебя враскосяк,
И ты уже загнанный в угол,
И пол под ногами горит,
Нам надо почаще друг с другом
О жизни своей говорить.
Вот это нас только и лечит,
А всё остальное — мура!
Счастливо, ребята, до встречи,
Ни пуха вам всем ни пера!»
Чтоб в горле не так было сухо,
Махнуть посошок пополам
Мы вместе решили с Витюхой.
Махнули. Пора по домам.
Ещё в тумане тлела поздняя звезда,
И строй унылый зарывался в никуда
Столбов фонарных — этих старых солдафонов.
Ну что, Витюха, друг сердечный, будь здоров!
Мы на прощанье спели песню про ментов
И обменялись номерами телефонов.
Эпилог
В своей слегка расслабленной манере
Он уходил, и вдаль через плечо
Я на него глядел и твёрдо верил:
Когда-нибудь мы встретимся ещё.
Всё так и будет, только много позже,
И смерть саму, как чёрную дыру,
Ещё я шмякну факелом по роже,
Я всю команду нашу соберу.
Они меня с полслова понимали,
Не бык я, слава Богу, не баран.
Как мы завод из пепла поднимали,
Я напишу когда-нибудь роман!
Но это после жизнь уже покатит,
Чего ей ещё делать-то? А тут
Мы попрощались с Витькой на Арбате,
Пора, как ни крути, дела не ждут!
…С друзьями выпивая понемногу,
Я как-то раз подумал и изрёк:
«Какой роман в стихах без эпилога?»
Да никакой. И вот он, эпилог.
Читатель мой, я думаю, ты понял,
О чём я тут веду с тобою речь
И от чего без лишних церемоний
По-дружески хочу предостеречь.
Ты молодец, что ты меня читаешь
Заместо танцев-шманцев, дискотек,
Но, если ты ментов не уважаешь,
То ты довольно странный человек.
Всё это время знаешь, для чего я
Тебя высоким слогом ублажал?
Чтоб ты дружил немного с головою,
Чтоб ты ментов любил и уважал.
И, если ты на них немного злишься,
То ты умерь гордыню-то свою,
И ты с Россией вместе возродишься.
Менты тебе помогут. Зуб даю!
Я предоставлю маленькую справку,
Мне никогда твердить не надоест,
Что, если все менты уйдут в отставку,
То на Вселенной можно ставить крест.
И это далеко не смефуёчки,
Чего нас ожидает впереди, –
Планета разлетится на кусочки,
Тут даже и к гадалке не ходи.
Легко такое может приключиться,
Но, если мент на страже, на посту,
То никуда она не разлетится,
Я говорю, как есть, начистоту.
Вот так, друзья, не будь мента в дозоре,
То, в челюстях почуяв острый зуд,
Друг друга оппоненты в жарком споре
Без предисловий сразу загрызут.
А что потом? Да что, стрельба и пламя,
И кости почерневшие в золе.
Менты всегда должны быть рядом с нами,
Иначе люди вымрут на земле.
Какая здесь мораль? Да никакая!
Тут, сколько в мой роман глаза ни пяль,
Отчётливо и ясно проступает
Скорее аксиома, чем мораль –
Хоть
