class="p1">— Ну так Нед?
— Опять не угадала, — сказал бесенок и завертел хвостиком.
— Может быть, Марк?
— Нет, нет, не угадала, — сказал бесенок, еще быстрей завертел хвостиком и вдруг пропал.
Вечером пришел в комнату король. Видит — лежат пять мотков льняной пряжи.
— Ну, значит, нынче не надо мне тебя казнить, милая! — сказал он. — А завтра утром тебе опять принесут еду и кудель. — И он ушел.
Так изо дня в день ей приносили льняную кудель и еду, а утром и вечером появлялся черный бесенок. И весь день королева думала да гадала, какое же имя ей назвать вечером? Но ни разу не угадала. И чем ближе к концу подходил месяц, тем злорадней смотрел на нее черный бесенок, тем быстрей вертел хвостиком после каждого ее неверного ответа.
И вот настал предпоследний день. Бесенок, как всегда, пришел с пятью мотками и спросил:
— Ну, как, угадала, наконец, мое имя?
— Никодим? — молвила королева.
— Нет.
— Самуил?
— Нет.
— Ну, так, может, Мафусаил?
— Нет, нет и нет! — крикнул бесенок, и глазки его загорелись, как угольки в очаге. — Так слушай! Остался еще один день! Не угадаешь — завтра вечером будешь моей!
И пропал.
Страшно стало королеве. Но тут она услышала, что идет король. Он вошел в комнату, увидел пять мотков и сказал:
— Ну, милая, я думаю, ты завтра к вечеру опять напрядешь пять мотков, так что мне не надо будет тебя казнить. Поэтому давай поужинаем вместе.
Принесли ужин и вторую скамеечку для короля, и муж с женой принялись за еду. Но не успел король проглотить и двух кусков, как вдруг перестал есть и расхохотался.
— Что с тобой? — спросила жена.
— Ты только послушай! — ответил он. — Отправился я нынче на охоту в лес и заехал в какое-то незнакомое место. Там была заброшенная меловая яма. И вот почудилось мне, будто в ней что-то жужжит. Я соскочил с лошади, подошел к яме и заглянул вниз. И кого же я там увидел? Крошечного черного бесенка, смешного-пресмешного! Как ты думаешь, что он делал? Прял на крошечной прялке быстро-пребыстро! Прядет, хвостиком вертит и напевает:
Нимми-Нимми-Нот,
А я — Том-Тит-Тот!
Как услышала это королева, чуть не подскочила от радости! Однако ни слова не сказала.
Наутро, когда черный бесенок опять пришел за куделью, он поглядывал на нее еще злораднее.
Под вечер королева, как всегда, услышала его стук в окно. Вот открыла она окно и видит: сидит бесенок на карнизе и ухмыляется, — рот до ушей. А хвостик-то, хвостик так и вертится, так и вертится, быстро-пребыстро!
— Ну, как же меня зовут? — спросил бесенок и отдал королеве последние мотки.
— Соломон? — молвила она, притворившись, будто ей страшно.
— Нет, не угадала! — ответил он и шагнул к ней.
— Ну, тогда Зеведей?
— Не угадала! — сказал он, расхохотавшись, и так быстро завертел хвостиком, что чудилось, будто что-то черное мелькает, а что — разобрать невозможно.
— Подумай хорошенько! Ошибешься — и ты моя!
И он протянул к ней свои черные лапки.
Королева, глядя ему в лицо, отступила на шаг, другой, со смехом показала на него пальцем и наконец промолвила:
Нимми-Нимми-Нот,
А ты — Том-Тит-Тот!
Как услышал это бесенок, взвизгнул и пропал во тьме за окном. С тех пор его и след простыл.
