Пол жил в бреду. Он практически не замечал оживления, царившего вокруг, обход совершал только с одной целью – зайти в отдел детской одежды, увидеть Элизу. Он метался от вспышек ярости и презрения к мукам совести и раскаянию. Он любил и ненавидел, обожал и презирал. Иногда он замечал в Элизе черты опытной женщины, иногда же она казалась ему столь невинной, что он и не знал, что ему думать. Временами он раскаивался, что столь откровенно говорил с ней в тот вечер. Ему казалось, что, подойди он с самого начала к делу как соблазнитель, а не как покровитель, Элиза давно бы уже сдалась. Она действительно сгорала в его объятиях. В другие моменты он испытывал угрызения совести и гнал от себя такие мысли. Соблазнить Элизу, дочь Стива Уивера, – это в тысячу раз более мерзко, чем предложить ей стать своей любовницей.
К концу недели Пол пришел к выводу, что легче умереть, чем жить в таком аду. Осталось меньше трех дней, а он так и не смог заставить Элизу изменить решение. Он уже перестал требовать, перестал просить, перестал говорить о любви. Он всего лишь умолял ее остаться. Элиза была непреклонна.
Субботнее утро выдалось солнечным, но прохладным – такими бывают августовские дни в преддверии осени. Элиза проснулась рано и решила пройтись по городу, чтобы подумать.
В последние пару дней она, занятая ярмаркой, немного отвлеклась от сложившейся между ней и Полом невыносимой ситуации. Спенсер тоже слегка ослабил натиск. Элиза старалась заполнить свои дни работой до отказа. В четверг она привела в магазин сестричек, попросив миссис Мартинсон доставить их ко «Все для леди», так как сама не могла надолго покидать магазин. Марта и Энн были в полном восторге; они провели несколько восхитительных часов, рассматривая великолепное убранство магазина. Селина, которой Элиза представила девочек, предрекла, что они станут большими модницами.
Теперь девушке было все равно, что подумают сотрудники: скоро она уйдет из магазина, а значит, сплетни, курсирующие здесь, не должны ее волновать. Можно доставить удовольствие сестренкам. Элиза ходила с высоко поднятой головой. Что бы про нее ни думали, перед своей совестью она осталась чиста. Она не нарушила правила приличия. Это все вокруг их нарушают. Если не оставаться собой – как можно жить?
Элиза допускала, что у других людей могут быть совершенно иные взгляды на правила поведения и морали (дружила же она с Селиной, а та не скрывала свою нежную связь с Питом Своном), однако сама могла придерживаться только собственных принципов.
«Я не сдамся. Я выживу».
Теперь у нее было немного сбережений; этого хватит и на оплату пансиона сестрам, и на то, чтобы продержаться некоторое время, пока Элиза будет искать работу.
Она шагала по улице, завернувшись в плащ, когда услышала крик мальчишки – торговца газетами. Чумазый, в коротких полотняных штанах и немыслимой фуфайке, он размахивал свежим номером «Бостон трибьюн»:
– Покупайте! Не проходите мимо! Только сегодня и у нас! Вся правда о жизни Пола Спенсера!
Элиза похолодела.
Глава 28
Пол провел очередную полубессонную ночь, предаваясь мрачным размышлениям. К утру он понял, что так сидеть больше не может – стены квартиры надоели Спенсеру хуже горькой редьки. Тем более что ответ на них не возникал, написанный невидимой рукой. Проблема как была, так и оставалась нерешенной. В крайне мрачном расположении духа Пол встал еще до рассвета и, за неимением лучшего, отправился в клуб «Рай» на Ривер-стрит.
В такое время в клубе все еще продолжалась жизнь, условно считавшаяся ночной, несмотря на то что рассвет уже близился. В большом зале было полно джентльменов, которые общались с дамами весьма вольного поведения. Неподалеку располагалось заведение мадам Розамунды, куда частенько захаживали состоятельные мужчины, и девочки оттуда часто проводили время в этом клубе вместе со своими покровителями; здесь были и содержанки – эти вели себя с гораздо большим достоинством; развлекались тут и певички, и актрисы театра, и другая разношерстная публика. Пол иногда заглядывал сюда, чтобы подобрать себе девушку на ночь. Сегодня ему не хотелось никаких девушек. Устроившись за столиком, Пол заказал виски и решил забыться хотя бы на пару часов. Здесь, в человеческом круговороте, это было сделать гораздо легче, чем в тишине своей квартиры. Там, в магазине, Пол почти физически ощущал присутствие Элизы, хотя их и разделяло несколько стен и приличное расстояние. Иногда Спенсеру казалось, что он слышит ее дыхание.
Пол заметил многих знакомых, однако у него не было желания здороваться и говорить с ними; так он и сидел, мрачно нахохлившись над полупустым стаканом, пока не увидел Стенли. Буден вышагивал по залу, на нем висела хихикающая девица в полураздетом состоянии, что никого здесь не удивляло. Стенли заметил Пола и остановился, помедлил минуту, потом что-то шепнул на ухо девице; та скривилась, однако покинула кавалера. Буден приблизился к столику, за которым сидел Пол.
– Ты уверен, что стоит ко мне приближаться? – осведомился Спенсер, не давая Стенли возможности заговорить первому.
Буден хмыкнул и уселся напротив. Он выглядел слишком уверенно для раздавленного жизнью человека; увольнение, похоже, особо ему не повредило. Ну и пусть. Сейчас Полу было наплевать на бывшего друга.
– А ты заливаешь счастье виски?
– А ты завидуешь успеху? – не остался в долгу Спенсер.
Стенли пожал плечами и откинулся на спинку кресла.
– Твоя удача может тебе изменить. К тому же моя жизнь после ухода из «Все для леди» стала гораздо лучше, так что спасибо тебе, дружище. Если мои денежки еще вернутся ко мне до конца года, я буду тебе очень благодарен. Жаль, что ты не понял вовремя, что нельзя бросаться друзьями.
В последнем предложении крылся неясный намек, который Пол предпочел проигнорировать.
– Ты все сказал? – поинтересовался он.
– Почти. Как поживает твоя крошка Уивер?
– Я предупреждал, – опасным голосом сказал Спенсер, – чтобы ты не смел говорить про нее гадости.
– Ну почему же гадости? – удивленно поднял брови Буден. – Чистую правду. Кстати, очень хорошо, что я тебя встретил. Ты не поверил мне тогда, а я из врожденного благородства пощадил твои чувства… Но если уж ты вышвырнул меня, словно старую тряпку, не пожелав выслушать, – тебе же хуже.
В голове Пола забрезжило страшное подозрение.
– Ты о чем?
– Ты не верил мне, когда я говорил правду об Элизе Уивер. А ведь я не лгал. Кому знать о ней столь многое, как не мне? Ведь она моя любовница. – Буден отхлебнул виски и вальяжно откинулся на спинку кресла.
Пол сидел, словно громом пораженный. Элиза – любовница Стенли. Нет, никогда. Ни за что. Она не могла так поступить… А предательский червячок сомнения подсказывал: почему нет? Тогда все сходится: таинственный покровитель, увольнение, послужившее всего лишь прикрытием… Голова закружилась.
– Вижу, тебе понравилась эта новость, – удовлетворенно кивнул Буден и встал. – Приятного утра. Я отправляюсь спать.
