задаваться верными вопросами, — с удовлетворением произнес Ичиро-сан. — Но я бы сформулировал это так. Можно ли разрешать Каяхара становиться сильнее? Унарё… Поверь, этот клан уже лишь формально существует. Но в то же время, люди, которые его составляют, вряд ли захотят умирать. Скорее всего, новый глава признает поражение и спокойно улетит куда-нибудь вместе с ними.
— А если не признает? — спросил Анарин.
— Значит, он погибнет так, как и положено воину, — ответил Ичиро. — С оружием в руках, защищая свой клан. Тоже не самая плохая судьба… Анарин, оставь нас.
Парень, бороздящий взором тропинку, усыпанную белыми лепестками, при последних словах отца, сказанных сухим тоном, вскинул голову и увидел какую-то женщину… С белым веером в руках, в белой же юкате, с алыми цветками. Она которая сидела на одной из скамеек. А в этом саду никак не могло случиться посторонних.
— Отец, — поклонился Анарин.
И, повернувшись, пошел обратно.
— Здравствуй, Ичиро, — произнесла женщина, когда мужчина подошел к ней и присел на скамейку.
— Добрый день, — спокойно ответил Сага. — Не могу не отметить, что эта юката весьма красива, Мари. Впрочем, она лишь оттеняет то, для чего является фоном.
— Когда красиво внутри, — ответила синоби. — Красиво и снаружи. А когда красиво еще и вокруг…
— То этот баланс становится идеалом, — чуть улыбнулся Ичиро. — Молодой глава пожаловался?
Мари слегка улыбнулась.
— Как всегда, поскорее к сути? — с легкой иронией спросила она.
Ветер крутанул прямо перед ними белый смерчик.
— Денис недавно женился, — произнесла женщина. — Буквально только что.
— Хм, я рад за него, — ровно ответил Сага Ичиро.
— Я передам твои пожелания, — чуть улыбнулась Мари. — Когда буду на Гунтае.
— Мари, я бы рад посоревноваться в намеках… — с легкой досадой произнес Сага Ичиро.
— Странно, никогда не был рад, а сейчас что-то изменилось? — поинтересовалась женщина.
— Возраст, — чуть усмехнулся Ичиро. — Сам иногда удивляюсь желанию размыть в красивых оборотах мысль. Но, прости, сегодня не то настроение.
— Тэсурио прислала сакьюру? — Мари повернула голову в сторону сидящего рядом мужчины.
— Если ты в курсе, зачем спрашиваешь? — спокойно ответил Ичиро.
Но еле заметная досада в его тоне все же проскочила. Синоби же вздохнула и посмотрела вдаль.
— Удивительно, что довольно бессмысленное явление, — негромко произнесла она, смотря на цветущие деревья. — Так сильно может влиять на людей. Предки делали на своих кочевых кораблях целые сады, чтобы разводить химеи. И настолько ценно это дерево, что даже на камонах его нельзя носить. Никому.
Ичиро, конечно, и сам это все знал. Но в этот раз сдержал при себе комментарий. Синоби явно неспроста заходит так издалека. Вполне возможно, что она не может сказать напрямую. И такое бывает.
— Химеи — это нечто сакральное, что не может быть никем присвоено, — продолжала Мари. — Не раз было подмечено — что цветение химей, это единственное неоспоримое никем явление, которое живет во всех сердцах. И которое делает людей немного лучше.
Синоби провела пальцами по свернутому вееру, который лежал у нее на коленях.
— Мало кто из иноземцев понимает это, — негромко сказала Мари и чуть усмехнулась. — Поэтому не понимают и нас. Почему воин может продолжать сражаться смертельно раненым. И почему справедливость на острие меча.
(Справедливость на острие меча — сеппука)
— Иногда я поражаюсь, насколько были прозорливы те, кто делал империю, — продолжила синоби. — Тогда мы еще лишь начинали контактировать с Тибритом. А складывается впечатление, что предки точно знали, с кем имеют дело. И что может случиться, если их, плащников, мышление начнет проникать в наши кланы.
Ичиро посуровел. Намек более, чем ясный. В текущем деле нельзя искать выгоду. Ожидаемо, если этот парень имеет какие-то дела с синоби. Вот с такими условиями становится ясно, почему молодой глава Унарё ведет себя так дерзко.
— И что происходит, когда стремление к идеалу, заменяется стремлением к материальному, — говорила Мари. — Приходит тот, кто сильнее духом. И стирает кровь с клинка.
А вот и претензия синоби. В провинции стало слишком много кланов, которые думают только о выгоде. Но при этом, в пришедшей недавно сакьюру был прописан укор, что налоги с провинции Цветочная Гора, поступают в меньшем объеме. А для того, чтобы налоги поступали в большем объеме, нужен порядок. И больше кланов. Больше подданных. И, видимо, Каяхара, со своим стремлением показывать себя самыми-самыми кому-то надоели.
А Мари поднялась.
— Если танган появится сейчас, — тихо сказала синоби. — Загнанный в угол зверь вынужден будет биться насмерть. И доберется не только до загонщиков. Но и до зевак…
… Синоби уже ушла, шурша юкатой. А Сага Ичиро все сидел и смотрел на цветущие химеи. Только что ему объяснили, что он оказался… дураком. И не рассмотрел того, что было у него перед носом.
Это было обидно. Но гораздо обиднее было бы ощутить холод клинка в сердце. Мари не сказала, разумеется, напрямую этого… Но все равно, объяснила весьма откровенно. Дальше уже просто открытым текстом надо было говорить.
Ичиро спохватился, вспомнив, что сказала синоби вначале. О женитьбе Кусаби. Он вытащил из кармана-рукава комм, надел его на запястье. Поднял голоэкран.
Когда мужчина пробил, из какого клана жена парня, он несколько мгновений сидел с каменным лицом. Потому что вот это он мог проверить. Должен был проверить. Но. Личная глупость не позволила ему поступать разумно. И только появление синоби спасло его… И клан Каяхара от того, чтобы их просто в постелях не перерезали. А именно такое решение мог выставить молодой горячий парень, когда в его сторону пошла бы откровенная несправедливость. Поэтому синоби и проконтролировали это. Никому не нужна резня в провинции. А кто сказал, что после этого Кусаби остановится только на Каяхара? Врагов у Унарё хватает. А когда кровь пролилась, уже трудно остановится. Тем более, когда у тебя играет в груди победный марш мщения и возмездия.
«Но и наоборот, помогать Унарё, тоже нельзя. Каяхара могут возмутиться. И ладно, если лишь пожалуются в Тэсарию. А могут начать действовать без разрешений. Итог получиться примерно такой же», — крепко задумался Ичиро.
И вот они, слова Мари. Предки все уже это продумали. То есть синоби хотят, чтобы все шло строго по правилам. Видимо, желают, чтобы Кусаби заработал свой, личный опыт. Любой опыт.
— Умно, — сощурился Ичиро. — Умно.
Личный опыт не заменить ничем. Это настолько важная и дорогая вещь, что для этого можно засунуть протеже в умирающий клан. Да что там, можно и на самом деле, спровоцировать резню.
Но кто сказал, что этот опыт может зарабатывать только один молодой воин? Опять же, вот, личный контроль. И… Это будет весьма полезно для
