Я повернулся лицом к Дикарям, собравшимся за моей спиной, и поднял перстень вверх, дабы каждый мог его узреть.
— Этот перстень мне вверил ваш вождь Рэйнар. Символ власти… Если кто-то из вас желает опротестовать его решение, сделайте это прямо сейчас! Потом я не позволю сеять смуту.
— Что за вздор! — закудахтала старуха.
— Молчи, женщина. Не с тобой говорят.
— Я для вас чужой. Разве вы не хотите избрать вождя из числа своих людей?
— Мы уважаем решение нашего вождя, — откликнулся один из воинов. Остальные утвердительно закивали. Что ж, попытка слиться не удалась… Я выждал ещё несколько минут, в надежде, что отыщутся возражающие и… надел перстень.
Лабрис — двусторонний боевой топор.
Глава 10.
«Жить — значит не только меняться,
но и оставаться самим собой»
Пьер Леру
— …эм, господин? Вы меня слушаете?
Я прекратил прокручивать перстень на мизинце, к которому за неделю так и не сумел привыкнуть. В комнате повисла тишина. Усталые взгляды сошлись на мне.
— Слушаю, Аркон, продолжай…
Бывший советник почившего вождя и, по совместительству, староста селения приподнял кустистые седые брови. Морщинистая кожа на впалых щеках возмущённо колыхнулась, и мне продолжили заунывно озвучивать доклад. Совершенно обескровленный, зато до краев наполненный водой. В моём мире он точно бы стал хорошим политиком за способность говорить много, но при этом, не ответить на поставленный вопрос.
После церемонии прощания с бывшим правителем, селение посерело и стало напоминать ответственно скорбящую вдову. Жители сновали тенями, сутулые, с понуро опушёнными головами и взглядами обиженных детей. Словно я отобрал у них конфеты. Говорили мало и нехотя, сторонились, но возражений не выказывали. Самой активной и довольной в этой ситуации оказалась ведьма. Она-то всех мотивировала приклонять предо мной колени и «радостно» приветствовать богом данного правителя. Ведьмино представление я терпел не больше пятнадцати минут. Чувствовал себя идиотом, сидя на троне в центре совещательного зала, в окружении «безмерно радостных» моему появлению людей. Быстро прекратил этот бессмысленный фарс с принуждением. Акт любви — дело добровольное. А уважение нужно заслужить — это-то я хорошо знал ещё по службе. Так что гаркнул на старую во всю мощь лёгких, когда она подвела ко мне очередную пару несчастных жителей для преклонения. Велел разойтись по своим делам, отбросив лишние формальности. А вот Аркону дал задание подготовить развёрнутый доклад по общему состоянию селения: запас еды, количество жителей (детей, стариков, женщин, боеспособных мужчин), есть ли среди них ремесленники. Наличие или отсутствие скота, сельскохозяйственных угодий, запас оружия и доспехов. Есть ли налаженные торговые и дипломатические отношения (в чем я сильно сомневался, учитывая то, как их прозвали). И самое главное, что меня волновало больше прочего — есть ли враги? Те, кто прознав о крупных потерях, ринется на завоевание новых территорий.
И что же мне бубнил этот залежалый крендель?
— … в Рэйне прекрасные склады для зерна, выполненные из…
— Аркон, я битый час слушаю хвалебные оды во славу Рэйна. Очень рад, что местные скотники и склады изготовлены из лучшей древесины. Но меня интересует не обложка, а содержание. Сколько?
Говорил терпеливо, но с ощутимой ноткой раздражения, которую не сумел скрыть от присутствующих. Рядом стоял Эйвар, невозмутимо натачивающий свой топор и кашлянувший в кулак, дабы спрятать непрошеный смешок. В его бок тут же прилетел локоть Аголона, который, в отличие от рыжего, внимательно следил за ходом доклада.
— Ваша милость, не извольте серчать на старого слугу…
— Я теряю терпение, Аркон.
— Не знаю, — тихонько буркнул старик, усердно разглядывая свои потрепанные сапоги.
— Что ж, за честность плюсик. Почему не посчитал? Не успел?
— Я не умею, господин…
Тут Эйвар не выдержал и прыснул, изо всех сил стараясь делать вид, будто поперхнулся. На лице Аголона не дёрнулся ни один мускул, словно такого итога он и ожидал.
— Тогда какого лешего ты мне голову морочишь?!
— Простите, ваша милость. Я хотел вам угодить…
Старик подобострастно согнулся вдвое. Этого из них так быстро не выбить…
— Пока свободен, Аркон. Мне нужно подумать.
Когда старик плотно закрыл за собой дверь, друзья (а иначе я просто не мог их назвать после ответственного решения изменить присягу) вышли на свет и сели за длинный стол, стоящий у подножья «трона».
— Я могу провести расчёты, Рик. Мне понадобится не больше пары дней, а если ты разрешишь взять Эйвара, то и за день управимся, — предложил Аголон, покручивая в руках кинжал.
— Аркон донёс главное: единственным противником Рэйна были Когрраги. Их войско разбито, а город, быть может, в эти секунды, грабит сотня берсерков. Они не скоро поднимут голову и оскалятся, — поделился я своим мнением.
— До сих пор не понимаю зачем ты отпустил наёмников с Кельваром…, - сетовал Эйвар.
— Как минимум потому, что их надо кормить. А я пока не знаю степень бедственности этого места.
— Да, работёнки тут непочатый край… зато земля живая, не то что в Волдрекке, — продолжил рыжебородый, откидываясь на спинку стула.
— Раз ты так хорошо разбираешься в земле, тогда с тебя доклад по угодьям и скоту, а Аголон проведет перепись.
— Почему не я? Мне бы тоже хотелось посмотреть всех местных девушек.
— Прости, брат, но рожа у тебя слишком суровая. Не вызывает доверия с первого взгляда.
Аголон тихонько хохотнул и поднялся с места:
— Разрешишь приступить?
— Разрешаю. И проследи, чтобы Эйвар дошёл до полей и скота, а не застрял у какой-нибудь доярки.
Эйвар насупился и фыркнул.
— Зачем мне доярка? Видел я одну ткачиху… у неё такие…
— Избавь меня от подробностей, брат, — хохотнул Аголон и потянул за собой рыжего.
— …глаза! Я хотел сказать глаза. Большие, круглые, красивые…А ты о чем подумал?!
Прежде, чем за ними закрылась дверь, до меня донёсся заговорщический шёпот Эйвара:
— Может ты и к коровам пойдёшь? Вдруг я и их своей рожей напугаю…разбегутся, придётся ловить…а если варги решат открыть на них охоту?
Наконец дверь со скрипом закрылась, оставляя меня одного. Задумчиво прошёлся ладонью по заросшим щекам. Надо же было так попасть…
Ну, хотел же работу найти? Вот, пожалуйста, вселенная безоговорочно исполняет твои желания. Прикрыл глаза и перед ними снова встал образ умирающего Рэйнара. Сын такого же попаданца, как и я. Он ведь смог наладить свою жизнь здесь и у меня получится. Наверное, это его монета попалась мне в Разломе. Все мы пытаемся вернуться в знакомую и комфортную среду.
