тихо ушли как настоящие диверсы, – окончательно воспрял духом Аль.
– Тихо они ушли, – хохотнул Харт и столь красноречиво посмотрел на Юлю, что та покраснела. Не стоило, наверное, показывать детю фильмы о войне.
– А у тебя задатки, малой, – потрепал его по плечу Арвэл и спросил: – В безмолвные пойдешь?
Где–то на периферии раздалось сдавленное кашлянье. Там явно пришли в «восторг» от перспективного ученика.
– Не-а, – мотнул головой Аль, – я наставником хочу быть, как Юля.
И ассаре достался еще один выразительный взгляд от Харта, который точно иначе видел судьбу Шестого.
– Мне пора, дела, – откланялся Третий, – всем светлой ночи. Альгар, услышу от ректора что-нибудь про сегодня – отправлю чистить нижние пещеры от копоти, понял?
Совенок побледнел, закивал часто.
Харт счел, что воспитательный долг выполнен, и похромал к выходу с поляны.
– Что с ним? – громким шепотом поинтересовался Шестой.
– Ерунда, ногу повредил, – отмахнулся Фильярг. Аль вздернул брови.
– Когда через костер прыгал, – мстительно добавила Юля. Совенок от удивления округлил рот. Харт замер на месте, явно придумывая достойный ответ для «шептунов», но дела победили, и он гордо захромал дальше.
Надо ли говорить, что Аль тут же загорелся повторить подвиг старшего брата, и Юле стоило усилий его от этого отговорить. Хватит одного хромого и одного копченого.
– Значит, решила гнездо свить, личинка? – пророкотали в голове, а чешуйчатый нос осторожно обнюхал Юлин живот.
Пожаловался:
– Как вы, двуногие, быстротечны. Улетишь паразитов погонять, вернешься, а твой кожаный уже с потомством.
«Твой кожаный» звучало практически как «твой друг», и Юля загордилась.
– А что так мало? Только двоих?
Хоть кто-то согласен на двойню, – подумала с нежностью, провела ладонью по носу, почесала.
– А сколько у вас обычно?
Драго вздохнул, положил морду на лапы. Глаза после сожранной рыбы глядели осоловело.
– Три-четыре, но не все доживают до первого полета, – еще один вздох.
Калкалос прикрыл глаза. Голос в Юлиной голове зазвучал тише:
– Красиво у вас сегодня. Столько огня. Сердце греет. И выкормыш твой молодец. Не испугался. Только болтливый слишком. Весь мозг вытряс. Ты это, личинка, – встрепенулся вдруг, – если чешуя, то есть шерсть станет отваливаться, с лечением не тяни. У тебя вон и так, считай, ничего нет. Потеряешь последнее – станешь самой лысой личинкой на свете.
Что тут сказать – только спасибо. З-з-заботливы й.
– У меня к тебе просьба, – Юля села прямо на землю, прислонилась к горячему боку, сонный калкалос навевал сонливость, и глаза стали закрываться сами собой.
– Я хочу, чтобы оба моих ребенка дожили до первого полета, но для этого надо много огня. Отнесешь меня, если понадобится, на озеро с источником?
Калкалос не ответил. Юля повернулась – не заснул ли, но дракон не спал – в открытых глазах плясали огоньки от догорающих ритуальных костров.
– Глупая личинка, – рыкнул он недовольно в Юлиной голове, – что будет, если в тебя впихнуть много, очень много рыбы?
Спросил и сам же ответил:
– Порвет. На ленточки. Огонь – та же еда. И не проси.
Юля обдумала ответ. Все логично. Если сосуд полон, в него нет смысла добавлять энергии, но…
– А если я растрачу весь огонь?
Драго не поверил. Фыркнул недовольно:
– Совсем поглупела, самка. Небось весь мозг паразиты съели.
У кого-то точно пунктик на паразитах, и Юля рыкнула, не хуже калкалоса:
– Это у тебя весь мозг съеден, причем давно. Не хочешь, не помогай.
Драго сердито поднялся. Стукнул хвостом по земле. Оскалился. Юля не впечатлилась. Только нос прикрыла от пахнувшего в лицо теплого вонючего воздуха.
– Упр-р-рямая, – прорычали в голове, – глупая, дурная.
– Леди ассара, а давайте вы шаг назад сделаете, – очень настойчиво попросила активизировавшаяся за спиной охрана.
– Лучше не лезьте, – попросила в ответ Юля, – сожрет, а мне все переговоры испортите. У нас тут небольшие разногласия.
«Разногласия» возвышались у нее над головой и смотрелись очень грозно.
– Мне надо, очень надо, это на крайний случай, – попыталась уговорить, – иначе огня хватит лишь на одно яйцо.
Драго умерил гнев. Переступил с лапы на лапу. Сел, обвил лапы хвостом. Задумался.
– Огня в тебе много, личинка, но я буду прилетать, проверять. Если яйца начнут угрожать – придумаем что-нибудь.
Юля выдохнула – ну и на том спасибо. Хоть что-то.
Рядом громко кашлянули, заставляя вынырнуть из воспоминаний. Юля обвела взглядом стол, сидящих за ним гостей, поймала укоризненный взгляд мамы: гости, ужин, а виновница торжества витает в облаках. Нехорошо…
– Юлечка, милая, так кем работает твой муж? – хлопая накладными ресницами, повторила вопрос тетя Надя.
Началось, – удрученно вздохнула ассара. Хорошо было на Асмасе. Земля не сильно интересовала магов – сказывалась привычка все немагическое воспринимать как досадный недостаток. Если и расспрашивали, то больше о семье, родных. Некоторые любопытствовали об образовании. Юля даже решилась провести лекцию о становлении женского образования на Земле. Первопроходцам женского факультета было полезно осознать, что быть первыми – везде непросто, независимо от мира или магии.
– Мам, хватит. Тебе же сказали, в мэрии он работает, – ответила за Юлю двоюродная сестра, но у самой от любопытства так и сверкали глаза.
Родственники — это хорошо, особенно когда давно их не видела. И ведь не поленились приехать из Москвы на свадьбу, чтоб на заморского жениха поглазеть, а вот когда мама заболела, и Юле так нужна была помощь…
Тряхнула головой, выкидывая давнюю горечь. Отболело уже. Хватит. У нее новая жизнь, поддержка любимого мужа, а то, что довелось пережить… сделало ее сильнее. Как говорил Харт: «Ассарой может стать лишь по-настоящему сильная женщина, чтобы уметь защитить себя и подопечного». Наверное, поэтому ассарами чаще становились мужчины. Так что она не просто ассара, а редкость с сильным характером. И жалость здесь неуместна.
Однако мысль: как здорово бы полыхнули зачесанные вверх рыжие волосы тети Нади, мелькнула-таки в голове. И в пальцах закололо.
А ведь королевский целитель предупреждал, что материнство сделает ее чувствительной, и настоятельно советовал избегать сильных эмоций, которые могут вызвать всплеск. А как тут их избежать, когда раздражитель сидит
