и наиболее наглядно – проследить на примере эволюции современного пиджачного костюма» (Schumpeter, Capitalism, Socialism and Democracy, p. 126; Шумпетер, Капитализм, социализм и демократия, с. 145). Будучи по происхождению деревенской одеждой, пиджачный костюм использовался и как деловой костюм, и как знак общей повседневной элегантности, однако его связь с работой сделала его «непригодным» для более праздничных и модных случаев.
126
Wolfgang Schivelbusch, Tastes of Paradise: A Social History of Spices, Stimulants, and Intoxicants, New York 1992 (1980), p. xiv. Около 1700 года «кофе, сахар и табак из экзотических товаров превратились в лечебные средства», пишут Максин Берг и Хелен Клиффорд; а затем – вторая метаморфоза, идентичная метаморфозе комфорта, – они превратились из «медицинских веществ» в повседневные удовольствия. Работа, табак и комфорт легко сходятся в отрывке, в котором Робинзон заявляет, что он «никогда еще так не гордился своими достижениями… как когда смог сделать трубку для табака… с ней я испытал чрезмерное удобство» (Defoe, Robinson Crusoe, p. 153). См.: Maxine Berg and Helen Clifford, eds, Consumers and Luxury: Consumer Culture in Europe 1650–1850, Manchester 1999, p. 11.
127
Defoe, Robinson Crusoe, p. 66.
128
В 3500 романах, исследованных в «Литературной лаборатории», герундий прошедшего времени встречается по 5 раз на каждые 10 000 слов в период 1800–1840 гг., падает до 3 случаев к 1860 г. и остается на этом уровне до конца столетия. Частотность его употребления в «Робинзоне Крузо» (9,3 на 10 000 слов), таким образом, в два-три раза выше, а то и больше, возможно, учитывая привычку Дефо использовать одну связку для двух разных глаголов («having drank, and put», «having mastered… and employed» и так далее). Тем не менее поскольку корпус произведений в «Литературной лаборатории» ограничивается XIX веком, эта цифра для романа, опубликованного в 1719 г., естественно, не является окончательной.
129
Defoe, Robinson Crusoe, pp. 147, 148, 198 (курсив мой. – Ф. М.).
130
Defoe, Robinson Crusoe, pp. 124, 151, 120 (курсив мой. – Ф. М.).
131
Northrop Frye, Anatomy of Criticism: Four Essays, Princeton 1957, pp. 264–268.
132
Lukács, Theory of the Novel, p. 58–59; Лукач, «Теория романа», c. 33. По какой-то причине предложение, которое я поместил в квадратных скобках, было пропущено в прекрасном английском переводе Анны Босток.
133
Lukács, Theory of the Novel, p. 62; Лукач, «Теория романа», c. 32.
134
Ibid., p. 34; там же, с. 21.
135
Georg Lukács, ‘On the Nature and Form of the Essay’, in Georg Lukács, Soul and Forms, Cambridge, MA, 1974 (1911), p. 13; Георг Лукач, «О сущности и форме эссе» // Георг Лукач, Душа и формы. Эссе. М.: Логос-Альтера, Eccehomo, 2006, с. 59.
136
Симметрия играет важную роль в эстетической мысли Георга Зиммеля, оказавшего глубокое влияние на молодого Лукача. «Основание любого эстетического отношения нужно искать в симметрии, – пишет Зиммель в „Социологической эстетике“, – чтобы придать смысл и гармонию вещам, необходимо прежде всего оформить их симметричным образом, согласовав все части в едином целом и упорядочив их вокруг центральной точки». См.: Georg Simmel, ‘Soziologische Aesthetik’, Die Zukunft, 1896; Я цитирую по итальянскому переводу: Georg Simmel, Arte e civiltà, Milan 1976, p. 45.
137
Weber, Protestant Ethic, p. 21; Вебер, «Протестантская этика и дух капитализма», с. 35.
138
Идея прозы как «ориентированного вперед дискурса [provorsa], которому незнакомо регулярное возвращение», нашла свою классическую формулировку у Хайнриха Лаусберга: Heinrich Lausberg, Elemente der literarischen Rhetorik, München 1967, § 249.
139
Defoe, Robinson Crusoe, p. 120.
140
Hans Blumenberg, The Legitimacy of the Modern Age, Cambridge, MA, 1983 (1966–1976), p. 32 (курсив мой. – Ф. М.).
141
Pierre Bourdieu, Outline of a Theory of Practice, Cambridge 2012 (1972), p. 72; Пьер Бурдье, Практический смысл. М.: Алетейя, 2001, c. 103 (перевод исправлен. – Примеч. пер.).
142
Помимо дублирования одного или нескольких из трех дополнительных придаточных, «Робинзон Крузо» предлагает несколько вариаций базовой последовательности через откладывание главного предложения («после того, как я тяжело потрудился над тем, чтобы найти глину – добыть ее, закалить, принести домой и обработать, я смог сделать не более двух больших уродливых глиняных вещей – даже не могу назвать их кувшинами – за целых два месяца работы» [p. 132]), или через вставку еще одного придаточного в середину («Вытащив мой второй груз на берег – хотя я и был принужден открыть бочки с порохом и носить его свертками, ибо он был слишком тяжел, если разложить в большие бочки, – я отправился работать над тем, чтобы изготовить небольшой навес из паруса» [p. 73]), или добавляя другие синтаксические сложности («Когда судно так застряло в песке и застряло слишком крепко, чтобы ожидать его освобождения, мы в самом деле оказались в ужасном положении и нам ничего не оставалось, как задуматься о том, как спастись, насколько это было возможно» [p. 63]).
143
Defoe, Robinson Crusoe, p. 148.
144
В «Путешествии Пилигрима» слово things встречается 25 раз на 10 000 слов, а в «Робинзоне Крузо» – 12; в конце XVII – начале XVIII века средняя частотность в корпусе Google Books почти в десять раз ниже (от 1,5 до 2,5 раз на каждые 10 000 слов), в корпусе «Литературной лаборатории» она очень медленно вырастает от 2 случаев около 1780 года до всего лишь более 5 в 1890-е.
145
Bunyan, Pilgrim’s Progress, pp. 7, 9, 26, 28, 60, 65, 95, 100. (Здесь и далее перевод мой. – Примеч. пер.)
146
Ibid., p. 68.
147
Ibid., p. 11.
148
Defoe, Robinson Crusoe, pp. 69, 72, 73, 90, 130, 132.
149
Blumenberg, Legitimacy of the Modern Age, p.
