их в замысловаты вихры, девушка почувствовала себя такой чужой, такой одинокой и никому не нужной, что от жалости к себе захотелось завыть в голос. Тишина вокруг, сгущающиеся сумерки только усиливали эти ощущения.
— Что же мне делать? — прошептала она, а холодный ветер тут же подхватил её слова и унес вдаль, оставляя без ответа. В каком-то безумном порыве Алена встала, вышла на дорогу и, расправив руки, закружилась. Вдруг захотелось стать такой же снежинкой, легкой, ничего не чувствующей, свободной… Захотелось, чтобы её сердце… замерзло, покрылось ледяной броней, чтобы больше никогда не чувствовать боли и разочарования. Она всё кружилась и кружилась, пока не сбилась с ритма, потеряв ориентацию. Оглядевшись по сторонам смущенно, девушка вздохнула и, пошатываясь, вернулась на скамейку.
— Тетя Алена? — раздался внезапно за спиной детский голосок.
Алена тут же обернулась и увидела как с другой стороны остановки приближается Вова с большущим белым пакетом в руках, которых на ветру развевался словно парус.
— А автобуса сегодня уже не будет, — проговорил он немного удивленно.
— Да? Ну ладно… я тут ещё немного посижу и домой пойду, — смущенно проговорила девушка и заправила за уши выбившиеся пряди волос.
Она неловко переминалась на месте не столько от холода, хотя уже не чувствовала пальцев на ногах, сколько от неловкости: вдруг мальчик видел её безумные пляски на дороге?
— Ты в магазин?
— Да, — кивнул ребенок, — мамка блины печет, ванилин нужен.
Алена не смогла сдержать улыбку, глядя на огромный пакет, который мальчик предусмотрительно прихватил с собой для своих покупок.
— Вам сильно досталось? — спросил вдруг Вова. Мороз разрумянил его щеки, но девушке показалось, что они стали чуть ярче от смущения. Видно, ребенок винил себя в произошедшей сцене.
— Нет, что ты! Дядя Матвей добрый, просто сегодня был не в духе! — тут же ответила она с натянутой улыбкой. — Ладно, беги. Холодно.
Вова послушно подошел к двери магазина и, преодолевая немалое сопротивление внушительной пружины, приоткрыв ее, практически просочился внутрь, а Алена так и осталась стоять, глядя в темноту.
Она чувствовала, что еще не готова вернуть в дом к Матвею, еще не восстановила своё душевное равновесие и просто не сможет убедительно притворяться, делая вид, что ничего не случилось.
Когда мальчик вышел, Алена быстро подошла к одной из стен остановки, с размещенной на ней доской объявлений. Пусть ребенок думает, что она увлеченно что-то выискивает среди белеющих в темноте листков. Глупо, конечно. Но что ещё она могла?
— А пойдемте к нам? — проговорил Вова, подойдя к девушке, вместо того, чтобы идти домой. — Вас мамка на блины звала, — добавил он, чтобы придать веса своему приглашению.
— Да? — удивилась Алена.
— Да, — соврал мальчик, не моргнув глазом. — Она так и сказала: «Встретишь тетю Алену на остановке, веди к нам».
— Спасибо, Вовка! — от души поблагодарила девушка и посеменила следом за провожатым.
Глава 31
Маша встретила гостью с тревогой в глазах, но при детях не стала ни о чём расспрашивать, а лишь усадила ту за стол, предварительно укутав в теплый пуховый платок и дав шерстяные носки, и накормила блинами.
Вокруг царила уютная атмосфера, ребята смущенно улыбались Алене, наперебой предлагая то сметану, то малиновое варенье. Ласковая кошка тут же устроилась на её коленях, и девушка почувствовала, что стала оттаивать не только телом, но и душой.
Но стоило только мальчишкам уйти в детскую, споря о том, какой мультфильм они будут смотреть, как хозяйка взволнованно спросила:
— Неужели выгнал?
— Нет! Что ты! — попыталась улыбнуться Алена, а потом бросила эту пустую затею — изображать, что всё в порядке, и она всего лишь вышла на вечернюю прогулку. — Мы поссорились… Слово за слово, и Матвей сказал, что я слишком много на себя беру в его доме, ведь фактически там никто…
— Это он из-за нас, — помрачнела Маша. — Чуяло мое сердце, не нужно было нас на чай звать… Недаром же он сына в школу не пускает, да и не водится ни с кем…
— Вы тут не при чем! Да, ваше присутствие стало поводом для ссоры, но проблема глубже. Это все тараканы в его голове! Его надуманные страхи!
Маша подлила в чашку гостье кипятка и присела чуть ближе.
— Его понять можно, — задумчиво проговорила женщина. — Но что теперь-то? — добавила она робко.
— Ой, знала бы я ответ на этот вопрос…
И подруги замолчали. Алена поглаживала дремлющую кошку, прислушиваясь к работающему внутри неё мурчащему моторчику, поглядывала на часы, что висели на стене напротив, и прихлебывала чай.
— Ну, а у тебя-то самой что к Матвею? Или ты теперь из-за задетой гордости и не заговоришь с ним?
— Машка, да какая гордость? — проговорила Алена, и на её глазах тут же навернулись слёзы. — Я уже не знаю, как мне без них… Душа болит, ком стоит в груди…
— Ну так и скажи ему! Два взрослых человека, а не можете поговорить прямо и всё выяснить! — строго сказала Маша и встала из-за стола. — Но пока, — продолжила она, — тебе нужно взбодриться! Пойдем-ка, дорогуша, в баньку!
— В баню?
— Да, я протопить успела! Первый дух!
Матвей от волнения не находил себе места, звонил Алене, но она не брала трубку. Сначала он решил, что девушка его игнорирует, но оказалось, что её телефон остался дома. Как и сумка, и даже шарф. И мужчина принялся корить себя ещё сильнее: он так сильно обидел её, что Алена просто сбежала. В конце концов, не выдержал, собрался и отправился на её поиски. Он прошелся до площади, затем к зданию конторы, которая встретила его темными пустыми окнами, прежде чем понял, что, скорее всего, Алена отправилась к Маше. Значит, и ему туда.
Сидя на деревянной скамейке, вдыхая аромат распаренных березовых веников, Алена ощущала, как напряжение покидает её тело, настроение поднимается, а в душе зарождается надежда. Рядом сидела распаренная румяная Маша и что-то щебетала о своем.
— Давай ещё поддам, — проговорила она и тут же плеснула заранее заготовленной водой из металлического ковша на раскаленные камни.
Те зашипели с возмущением, рождая облака белесого, словно парное молоко, пара, и в помещении сразу стало заметно жарче.
— Ох, — выдохнула хозяйка, —
