Ивэнь встала и сообщила, что за ней заехал Цзинъюань. Итин спросила: «Сестрица, ты ведь сможешь всегда быть счастливой?» На безымянном пальце левой руки Ивэнь, в которой она держала сумочку, все еще белел след от кольца. Итин казалось, что сестрица Ивэнь и сейчас совсем светлокожая, но она не думала, что раньше ее кожа была еще белее. Ивэнь сказала: «Не получится. Никто не может быть счастливым всегда. По крайней мере, честные люди». Итин снова покивала. У Ивэнь внезапно покраснел кончик носа и по щеке скатилась слезинка. «Итин, на самом деле я очень боюсь, порой я правда очень счастлива, но, переживая такие моменты, я тут же думаю о Сыци. Если я хоть изредка испытываю капельку счастья, значит, я ничем не отличаюсь от других? Это сложно, понимаешь? Любить Сыци фактически означает отказаться от Цзинъюаня. Я не хочу, чтобы он состарился, оберегая женщину с вечно кислой миной».
Прежде чем сесть на переднее сиденье, сестрица сделала последний глоток кофе со льдом через трубочку, как птица, держащая в клюве цветок.
Ивэнь опустила стекло и помахала Итин. Пальцы ветра взъерошили ей волосы так, что они напоминали искры от бенгальских огней, которые Итин с Сыци поджигали в детстве. Машина, удаляясь, уменьшалась в размерах и почти исчезла. Лю Итин внезапно поняла, что первое впечатление было совершенно обманчивым: дряхлой и хрупкой оказалась сестрица Ивэнь, а учитель был сильным и смелым с самого начала. Не дожидаясь, когда машина скроется за углом, Итин отвернулась.
Круглый крутящийся стол – самое прекрасное изобретение в мире. За ним вы экономите время: вместо того чтобы передавать друг другу основное блюдо, нужно просто подтолкнуть крутящуюся столешницу. Этого времени хватает, чтобы освободить краба от клешней. За круглым столом каждый может как проявить безалаберность гостя, так и побыть хозяином.
Господин Чжан, невзирая на правила этикета, потянулся к блюду палочками, разворошил все овощи, выбрал мясо и сложил в тарелку жене.
Как только мама Лю Итин увидела это, то сразу же заговорила громким голосом, толкая мужа локтем: «Бери пример с господина Чжана. Столько лет в браке и так балует жену!»
Господин Чжан тут же принялся оправдываться: «Нет, тут другое. Мы просто уже давно заботимся друг о друге. А у вас Итин только-только в университет поступила, господин Лю еще не привык». Все засмеялись так, что рюмки накренились.
Тетушка Чэнь заявила: «Ты только посмотри, вот она, молодежь. Как это у них называется?»
Учитель Ли подхватил: «Публичное проявление чувств!»
Бабушка У улыбнулась так, что морщины стали еще глубже: «Хорошо быть учителем. Каждый день с молодыми, сам молодеешь!»
Тетушка Чэнь вздохнула: «Дети один за другим выросли, тут и не хочешь стариться, а никак!»
Господин Се поинтересовался: «А чего это Сиси не пришла сегодня?»
Жена учителя в компании со знакомыми расслабилась и сказала: «Сиси якобы ходит к однокласснице делать уроки. Но каждый раз она от этой одноклассницы возвращается с кучей пакетов. Думаю, она делает домашнее задание в универмаге». Потом она укоризненно заметила, обращаясь к мужу: «Это он ее избаловал!»
Госпожа Чжан засмеялась: «Девушкам лучше тратить карманные деньги на себя, чем на своих парней».
Госпожа Ли продолжила полушутя, но с ноткой печали: «Когда девушки тратят деньги на наряды, разве это не то же самое, что тратить деньги на парней?»
Мать Лю Итин громко сказала: «А моя все равно что замуж вышла. Всего-то поступила в университет, а как будто улетела на Марс! Даже не хочет домой на каникулы».
Папа Лю Итин тихонько проворчал: «Дело не в том, что я ей не подкладываю, просто ей не нравится то блюдо».
Госпожа Се подхватила нить разговора и, глядя на господина Се, заявила: «Все говорят, что Америка далеко, а я вот сказала ему, мол, если и правда хочешь домой, то Америка так же близко, как Тайбэй!»
Господин Чэнь сказал: «Может, Итин в Тайбэе кого присмотрит? Кому-то очень повезет!»
Господин Се ухмыльнулся: «Далеко ли, близко ли, а американскую невестку не так легко контролировать, как тайваньского зятя».
Все действующие тести, тещи, свекры и свекрови расхохотались.
Морщины бабушки У словно бы придавали ей авторитетный вид. Она прокашлялась и сказала: «Я наблюдала за этими двумя подружками, непохоже, что они из тех, кто легко влюбляется».
Подружки.
Все, кто сидел за круглым столом, умолкли.
На столе среди прочих блюд была большая рыба, поджаренная в соевом соусе. Полный крошечных острых зубов рот раскрылся, словно бы она желала что-то сказать, но не могла, а в глазах застыла досада. Рыбина лежала на боку, будто прислушиваясь к шорохам под столом.
Мама Итин громко заявила: «У нашей девочки слишком высокие устремления». Затем она сухо улыбнулась и продолжила: «Ей даже из звезд никто никогда не нравился». Зычный голос напоминал лай собаки на незнакомца.
Морщины бабушки У собрались, а потом разгладились: «Сейчас и правда редко встретишь, чтоб у молодежи не было кумира среди звезд». Она снова откашлялась и обратилась к супруге учителя: «В прошлый раз, когда я была у вас, Сиси плюхнулась на диван и тут же включила телевизор. Я спросила, что с ней такое, а она ответила, мол, только что внизу видела кое-что, и это ее напрягло». Она обвела взглядом присутствующих и со смехом продолжила: «Сколько всего пропускаешь, пока ездишь на лифте!»
Все захохотали.
Госпожа Чжан сказала учителю Ли на ухо: «А я вот считаю, нечего детям серьезные книги читать, вот видите: читала, читала и с катушек съехала, лично я предпочту посмотреть сериал, а не читать оригинальное произведение. Чтоб читать книги, надо быть сильным духом, как считаете?»
Учитель Ли слушал с печальным выражением лица и медленно кивал.
Госпожа Чэнь выставила палец, и в изумруде тоже сквозила таинственность. Она громко заявила: «Ай, госпожа Ли, беда! У госпожи Чжан с учителем какие-то секреты».
Старый господин Цянь воскликнул: «За этим столом секретов быть не должно!»
Господин Чжан попытался разрядить обстановку: «Жена советовалась с учителем, мол, если мы сейчас подсуетимся и родим еще доченьку в пару вашему сыну, успеем или нет?»
Только господин Чжан осмеливался шутить над четой Цянь.
Госпожа Цянь закричала: «Ага, а теперь разве не публичное выражение чувств? Сами-то замыслили с женой ребеночка родить, для Ивэя это очень актуально!»
Все присутствующие тоненько засмеялись. Вино расплескалось, теряя сознание на белоснежной скатерти, отчего скатерть выглядела пристыженной.
Учителю Ли всегда казалось, что скатерти похожи на простыни. Он радостно засмеялся, а потом заявил: «Нет, это не публичное проявление чувств, это публичное распространение слухов!»
Все взвизгнули от смеха, как от ужаса.
Когда сомелье разливал вино по кругу, только Ивэй кивнул ему в знак благодарности.
