Лизы и ходатайство самого князя, вряд ли её отпустили бы. Не гляди, что посадское войско, дисциплина там как бы не суровей, чем в регулярной армии. Потому как границу с татарами стерегут, а эти ошибок не прощают, чуть дал слабину, наплевал на кровью написанные уставы, глядишь, и заставу вырезали.
Зато старшие брат и сестра отсутствуют. У Игоря заканчивается третий год строевой службы, и в отпуск он отправится не раньше, чем в войска поступит молодое пополнение. Только когда выпустившиеся из корпуса прапорщики займут свои должности, а отслужившие первый срок офицеры либо отправятся на гражданку, либо в двухгодичный отпуск, чтобы обзавестись семьями, а затем продолжить службу.
Старший брат наследник, и либо он продолжит службу в Воронежском посадском полку, и тогда поместье останется за семьёй. Либо откажется, и с выходом матушки на пенсию мы должны будем оставить казённую усадьбу. Ну или остаться в качестве арендаторов.
У Веры и вовсе первый год на исходе, а раньше, чем через полтора, свежеиспечённые офицеры в отпуск не ездят. Помнится, мне рассказывали, что в моём мире в сравнимое время отцы-командиры годами не появлялись в своих полках, кутили по кабакам, кружились на балах и вообще наслаждались жизнью. При этом с гордостью носили форму и таки получали жалованье, а солдатиками занимались унтера. Так вот здесь ничего подобного и близко нет, а ежегодный отпуск на строевой службе составлял всего лишь двадцать суток, не считая дороги…
Мы обычные посадские дворяне, да к тому же и род бесталанный, поэтому никакой помпезности, это лишь наш праздник, и ничей больше. На площадке перед залом Силы стояла только наша семья и две девушки, с которыми общалась Лиза. Боярышня Ганина, вроде как называвшая себя её подругой, так и не заявилась. Возможно, даже не вспомнила об этом. А то, что пригласила Лизу… На её инициацию закатили пир горой, и чем больше народу, тем престижнее.
Хм. А вот это неожиданно. На краю площадки у самой стены учебного корпуса замерла боярышня Столбова. Подругами с Лизой они никогда не были, мало того, она всегда старалась её задеть, а тут вдруг соизволила прийти. Скорее всего, желает убедиться в том, что, несмотря на наложенный и затем исчезнувший узор, инициация всё же возможна. Вот как-то сомнительно, что она тут для поздравлений.
Девушки не знали, с какой целью их похитили, поэтому им озвучили версию о намерении продать их в рабство. Мол, Седов спелся с татарами, благо до границы недалеко, и сбывал им благородных девиц. Так же звучала и официальная версия проведённого следствия.
— Фу-ух! Успела! Здравствуйте, Галина Петровна. Анисим Ерофеевич, моё почтение, — поздоровалась запыхавшаяся великая княжна.
— Мария Ивановна, вы-то тут какими судьбами? — когда с приветствиями было покончено, поинтересовался я.
— А где я должна быть, когда у моей подруги инициация? Просто часы в гимнастическом зале отстают.
На уроки в гимназию Мария сейчас ходила по свободному графику, выделяя достаточно много времени на занятия дома с персональными учителями. В том числе и владению Силой. В столичный кадетский корпус она однозначно отправится уже с полученным первым рангом.
Её личный коэффициент, рассчитывающийся в зависимости от потенциала, должен составлять где-то одну целую восемь десятых. Значит, если среднестатистическому одарённому для получения первого ранга потребуется порядка четырёх месяцев, она управится за два с небольшим. А то и быстрее, тут ведь и от усидчивости зависит. Само по себе ничего не получается.
Двустворчатая дверь в зал Силы распахнулась, и оттуда вышли четверо учителей, представители четырёх стихий, и раздосадованная Лиза. Учителя подошли к родителям и поздравили их с успешной инициацией чада. Но без подробностей. По традиции эту новость должен сообщить сам гимназист.
— Земельник, потенциал пятый ранг, — шмыгнув носом, обречённо произнесла сестра.
— Поздравляю, дочка, — обняла её мать и уступила место отцу.
Ну что тут сказать, Лиза всегда полагала, что будет огневиком и станет служить в армии. Но не как матушка, а до самой пенсии в регулярной армии. А тут… Земельник. О военной службе можно было забыть раз и навсегда.
— Поздравляю, — после отца подступилась к ней Мария.
Следом с поздравлениями подошли одноклассницы. Последней приблизилась Столбова. Они с Лизой обменялись выразительными взглядами, словно между ними произошла важная немая беседа, после чего Арина поздравила её и направилась на урок.
— Предлагаю отпраздновать это событие и посетить кофейню, — произнёс я, подбросив на ладони два рубля, выданных мне матушкой.
Я, конечно, брать не хотел, потому как у самого денег куры не клюют, причём не игровых, а вполне себе трофейных. Одна только продажа татарских лошадей со сбруей принесла нам с Рябовой по три сотни. Но матушка заявила, что этот праздник дочери должна оплатить она, и никак иначе.
— Вы уж повеселитесь по-молодёжному, а у нас с отцом назначена аудиенция у князя, — произнесла мать.
По обыкновению, я заметил, что она испытывает неловкость, изображая из себя главу семьи, ведь дома всегда всё было иначе. Превосходя батюшку рангом, она всегда почитала его, и это же вкладывала в наши головы, говоря, что её преимущество лишь временное, и придёт срок, когда всё станет на свои места.
Ну что тут сказать, любили они друг друга. Настолько сильно, что увлеклись, забылись и зачали моего реципиента. Да ладно, я не в обиде. Парнишка, быть может, и дулся бы, но это если бы выжил, что вряд ли, как, впрочем, незавидная доля ждала и чету Стукаловых — мою кормилицу и нашего единственного боевого холопа. А меня всё устраивало, так как магию эту я и не думал воспринимать всерьёз.
Хотя, чего уж там, хотелось бы, не без того. И ведь теперь есть возможность. Я осмыслил-таки и разложил по полочкам всю информацию, почерпнутую в кабинете Седова. Вообще-то, сволочь он, конечно, знатная…
Как следовало из трёх дневников, что были в столе, Седов всегда тяготел к историческим трудам и подумывал написать свой. Поиски материалов привели его в соборную библиотеку. В России всё ещё никто не мог соперничать с церковью собраниями учёных трудов, и уж тем паче старинных рукописей. Три года назад он случайно обнаружил странную книгу с руническими письменами. В неё был вложен небольшой лист пергамента с переведённым алфавитом, заботливо составленным ещё в седую старину каким-то священником.
Он довольно быстро разобрался с механизмом обряда, но оставалась одна загвоздка, активация плетения требовала слишком много Силы, которой у посредственного одарённого попросту не было. Зато имелась подсказка, как можно её компенсировать. Всего-то нужно было принести в жертву шестерых, чтобы создать выброс Силы, и обратить седьмого.
Он проделал это трижды. Одного волколака использовал на себя, сумев подняться с четвёртого на пятый ранг. Двух других продал, прокатился за границу, где прикупил себе десятикаратный бриллиант, создав из него амулет портала. Сам же камень одновременно можно было использовать и в качестве аккумулятора для активации плетения выброса Силы.
Год назад он обзавёлся помощником и сделал одно открытие. Если имеющиеся узоры одарённого поставить в центр конструкта, и он употребит желчь перед выбросом Силы, то сможет преодолеть искусственный барьер и продолжить развивать свой дар. Правда, только на один лунный цикл, но и это уже ой как немало. За этот срок Егоров, обосновавшийся в имении Седова, успел подняться до третьего ранга. Опоив его блокирующим зельем, новый друг наложил на него «Повиновение», после чего продолжил его развитие, но уже как преданного пса…
— Ну что, в кофейню! — кивнув в сторону выхода, повторил я своё предложение.
— Да как-то праздновать особо и нечего, — с грустью произнесла Лиза.
— Ты это брось, — возразил я. — Стихия земли не означает, что ты не можешь использовать боевые плетения.
— Лиза, я ничего не буду обещать, но попробую поговорить с батюшкой, быть может, он сможет устроить тебе поступление в кадетский корпус, — пообещала Мария.
— Если так уж хочется поучаствовать в её судьбе, то попроси его о протекции в Московский университет, — возразил я.
— Нужен он мне, — фыркнула Лиза.
— Брось. Нужно использовать сильные свои стороны, а не гнаться за недостижимым. Вот я, например, вообще на дар не рассчитываю, и что, спасло это твоего похитителя, метавшего в меня ледяными сосульками.
— Так мы идём в кофейню или как? — поинтересовалась одна из подруг сестры.
— Обязательно. Сударыни, прошу. — Я вновь сделал приглашающий жест в сторону выхода, где уже скрылись наши родители.
Глава 23
Кофейни сравнительно недавно стали
