раз. Большинство корешей, на него даже не смотрели, не сомневался никто, что не касалось Копирки.
— Вот, дурит же, да? — он перевёл взгляд с поднявшегося Облома, на остальных корешей. — Нельзя так быстро, глаз же не успевает!
Это была простая карточная игра. Разный запретил играть на деньги, потому сначала в ход пошли щелбаны. Что плохо сказалось на здоровье коллектива, у одного пальцы сильные, у другого слабая голова. Вот Разный и ввёл отжимания, чтоб качались дурачки. Игра хоть и называлась лепилово, но по сути тот же самый дурак. Правила просты.
Если игрок поднимает карту, ему лепят шестёрку, очки суммируются и упор лёжа, в следующий раз семёрку и так до тузов. За один кон, можно дойти до королей. А самая позорная, это дама пик, сотня отжиманий.
Копирка за последний месяц хорошенько подкачался, вот и бесился, не успевая глазом.
— Сядь Копирка, сделай мне лучше сигару, — Боцман, зам Разного, положил на стол пачку сигарет со вкусом каких-то фруктов и пару споранов. — Что-нибудь мятное, ментол там… сам смотри.
— С ментолом может не сраститесь, — предупредил Копирка, деловито загребая имущество.
— Да пох, киви и лимон, тож подойдёт!
Стикс иногда смеётся над своими чадами, подкидывая непонятные дары. В случае с Копиркой посмеялся дважды. Сделал его ксером. Пожалуй, лучшего дара, во всём улье не сыскать. Ради них, строят мощные стабы, дают всё что поросят, в общем всячески ублажают. Потому как выхлоп с такого дарования, тысяча реальных процентов!
Копирка бы, сто пудово не подвёл, он можно сказать рождён для такого стаба. Но вот не задачка. Работать он мог, только с бумагой и травой, обычной, которая под ногами растёт. Знахарь, что поспособствовал открытию дара, поняв суть, не взял с Копирки ни спорана и бухал потом неделю. И что же получилось? Бумажный ксер, родился.
На данный момент, пачка сигарет в правой руке, равна сигаре в левой, аромат рандомный. Плата в два спорана, для друзей, так он брал пять. Но любителей подобного кайфа, было немного, вот и приходилось бегать по кластерам в составе мутной команды с неадекватным командиром.
Между делом закончился кон, следующая раздача, пошёл вялый разговор.
— Чёто Разный медлить стал, сдаёт командир⁉ — тихо, чтобы слышали только за столом, сказал Рокер. — Мой ход! — показал всем козырную шестёрку.
— Ничё не сдаёт, Аньку свою оплакивает! — вступился Облом. — Видел же, чо с ней Дамы сделали⁉ На хрен было груди резать? Отморозки!
— Эти Пиковые воще обнаглели, стронгов на них не хватает! — вставил Копирка, отдал готовую сигару Боцману и схватил свои карты.
Табачное изделие, выглядело как положено, новенькая в плотной целлофановой упаковке, как с магазина в общем.
— Чо за хня? — Боцман принюхивался к надорванной сигаре. — Огурцом вроде пахнет!
— Сам ты огурец! — чуть ли не взвизгнул Копирка. — Сигареты были со вкусом дыни!
— Да пох! Бейся давай! — над столом повис сомнительный аромат.
— Да чо её оплакивать? — гнул своё Рокер. — При следующей перезагрузке нарисуется, может даже иммунная!
В этот момент, дверь кунга шумно распахнулась, как всегда, с ноги. Игнорируя ступеньки, Разный спрыгнул на асфальт. Хмурый взгляд по сторонам, на картёжников чуть дольше.
— О чём шепчемся, басота?
* * *
Не зря боялись Разного, как утверждали некоторые болтуны, глаза и уши у командира были везде и речь тут вовсе не о стукачах. Свои, родные — странный сильный дар. А уж рука какая твёрдая, со ста метров в глаз, не целясь. Рассказывали, как-то недовольный рейдер, решил прирезать Разного во сне и ножом уже замахнулся, тот пристрелил его даже не проснувшись, так и храпел к верху воронкой.
— Двигать надо, — ответил за всех Фраер, не отрываясь от пасьянса. — Нехорошее что-то рядом ходит…
— Чего не разбудил?
Разный хоть и был, как говорят, с пулей в голове, но к подобным предчувствиям прислушивался. Фраер мутный сенс, а это Стикс!
— Только почувствовал, будто по затылку рукой провели, аж до пяток пробрало!
— Грузимся, басота!
Рейдеры, столь же воинственны, сколь и суеверны, были рады такой команде, после слов сенса их и самих продрало. Через пару минут КрАЗ набрал крейсерскую скорость, миновали рощицу, перекрёсток. Народ стал успокаиваться, посыпались шутки, смешки.
— Слышь Фраер, а может ты прогнал за нехорошего, — Копирка в поиске поддержки глянул на собратьев, опять смешки.
— Может и прогнал! Но как теперь проверишь?
За окном проносился среднерусский пейзаж. Сенс даже тут умудрялся раскладывать пасьянс.
— Ну, если попросить Разного остановить шушлайку… сходишь разведаешь. Если нормик всё, вернёшься… а на нет и суда нет!
Секунду стояла относительная тишина, всё-таки КрАЗ, это не электромобиль. Затем салон кунга взорвался общим смехом. Сидящего на общей скамье, Копирку толкали с двух сторон, Рокер и Облом парни крепкие.
— Да пошёл ты Фраер… сам разведай!
— Я пошёл! — сенс спрятал карты в разгрузку, откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.
Колёса подпрыгнули на границе кластеров, ожила связь с кабиной:
— Не спим, смотрим по сторонам!
Можно было бы принять приказ за очередную командирскую вздрочку, типа: «Не спать, снег кубиками складывать!» Но ведь это Разный, тут по-всякому может быть. Фраер воспринял приказ прямо.
— Левый борт, тридцать метров, сосна… стоит средний бегун!
Все метнулись к окну, глазастым оказался Боцман.
— До матёрого недорос…
— Да и хрен на него, пусть стоит! — вставил Копирка
— Слышь до…ёб, хавальник заткни! — немаленький Боцман угрожающе глянул.
— А с какого хера, он стоит? — Копирка заткнулся, влез умный Облом.
Краз скаканул, обозначая новый кластер.
Машина была оборудована по последнему слову Стиксо-технологий. Кунг с кабиной, где сидели водила и Разный разделяла пластиковая шторка.
— А по тому, что погонщик! — командир выскочил из-за шторки, прильнув к окну.
Зам, тут же оказался у противоположного.
— А если рядом погонщик, то и сектанты неподалёку!
Разный мог бы и не говорить, каждый рейдер об этом знает. Суеты, однако, добавил.
— Так может, того этого… скорость прибавить, — крупный Облом, стал похож на испуганного подростка.
Ему вторил стучащий зубами Копирка:
— Они же отмороженные, в жертву принесут и скажут Стикс так решил!
Водила, вовсе не был глухим, возможночуть хладнокровнее остальных. К тому же гнев командира страшнее, вот и сохранял спокойствие, 65–70 километров в час.
А командир, очень кстати вперил разноцветные глаза в крайнего болтуна, заставив съежиться, но обратился к водиле.
— Башкирин! Поворот на Яновку. Остановка!
— Принял!
Бойцы помалкивали, боясь даже переглядываться, мало ли что в голове у командира. Напряжение нарастало, но тут вмешался Башкирин с нерусскими матами. Не стесняясь, будто его никто не понимает.
Глава 39
— Нет, отец! Я не могу его убить! — Сухмет проснулся поняв, что говорит вслух.
Рык мощного движка заставил его подскочить и тут же рухнуть на ложе из веток, что
