Из вежливости Варвара громко кашлянула. Мало ли: увидела то, чего видеть не положено. Лук обернулся. Лук улыбнулся. Помахал ручкой. Приглашая к зеркалу.
Варвара подошла и принюхалась. От лука пахло нафталином и папье-маше.
– Ну, как? – не без гордости спросил Крякин.
– Собираетесь на футбольный матч? – спросила Варвара, проклиная язык за болтливость, когда надо тихо сидеть за зубами.
– У нас детский спектакль «Чиполлино» идет, по утрам в воскресенье, вот думаю постоять в массовке овощей, проникнуться, так сказать, энергией сцены. Нормально, что скажете?
– Выразительно, – сказала Варвара. Как критик она совершила преступление: при виде такого лука дети будут рыдать и бросаться на руки матерям. – Дмитрий, у меня к вам личный разговор.
Крякин попытался повернуть голову, но забыл, что она в луке. Он развернулся целиком. Всем пышным луковым задом. И передом.
– Катя, погуляй.
Костюмерша, которая держалась у зеркала, старалась делать серьезное лицо. Кажется, она вышла с большим облегчением. Сдерживать смех девушке было трудно.
– Что за секреты, Варвара? – бодро спросил лук, вернувшись к зеркалу.
Судя по тому, чем он занимался, Крякин еще ничего не знал.
– Погибла Искра Крайкова, – начала она, не размениваясь на мелочи. И взяла нужную паузу.
Лицо Крякина в отражении поменялось, будто облезло. Исчезла веселость беззаботного лука, наползла растерянность.
– Как погибла? – проговорил он, медленно поворачиваясь. – Когда?
– Ее убили три дня назад, в номере отеля.
Крякин дернул за ростки и снял шапочку. Лысый лук – странное зрелище.
– Мне ничего не сообщили… Как же так…
– Вам сообщат, – пообещала Варвара. – Искре Семеновне не помочь. Можно спасти Добронину и Лягочеву. Им тоже угрожает опасность.
Информация пролезала в голову директора с трудом.
– Надо сообщить в полицию! – выпалил он и окончательно пришел в себя: – Какая опасность? Откуда? Это не может быть!
– Опасность реальна. Дмитрий, почему сказали, что у вас нет номера Крайковой?
– У меня его нет и не было никогда! – возмутился он, не замечая, что такой вопрос положен следователю.
– 15 мая поздно вечером вам позвонили с телефона Крайковой и пригласили в номер отеля… Вы приехали примерно в половине двенадцатого. Что вам сказала Крайкова?
Осведомленность будущего завлита была пугающей. Крякин отбросил шляпку и насторожился.
– Откуда это известно вам?
– Можете не отвечать мне, тогда придется отвечать в другом месте.
Соображать Крякин умел: вспомнил про брата Варвары, ее семью и так далее. И решил не рисковать. Блеф наглый и простой удался вполне.
– Варвара, – немного заискивая, начал он. – Мне позвонили с незнакомого номера и попросили приехать. Но это была не Крайкова.
– Неужели Добронина?
– Ну конечно нет! – Крякин расплылся в улыбке. Для лука довольно кислой. – Не могу сказать, что голос был женский. Скорее мужской, приглушенный. Меня попросили срочно приехать: Таисии Федоровне якобы стало плохо!
– И вы поехали?
– Все бросил, примчался, поднялся к номеру, стучусь – мне никто не открывает. Прислушался – там тишина. И тут я понял, что произошло.
– Актерский розыгрыш? – спросила Варвара.
– Ну конечно! Эти подлецы меня подловили… Если бы знал, что в номере погибает Искра Семеновна, – выломал дверь!
Порыв Крякина был вполне искренним. Варвара задумалась.
– Добронина не обсуждала с вами преследующие ее дурные предчувствия и страхи? – спросила она.
Эти подозрения Крякин решительно отверг. Всем своим луковым телом.
– Ничего подобного! – заявил он. – И слова не было! Да мы и не виделись с ней больше недели. По телефону каждый день говорим.
– Почему не виделись?
Крякин подмигнул:
– А вы не поняли?
– Нет, – призналась Варвара.
– Таисия Федоровна усиленно работает над собой. Послезавтра у нас представление нового художественного руководителя театра. Она хочет сразить труппу молодостью и красотой. Возвращение королевы!
Результаты этой работы Варвара уже наблюдала.
– Дмитрий, вы хорошо знакомы с подробностями ее жизни?
Директор не скрывал гордости.
– Знаю как никто. Просмотрел все ее спектакли живьем и в записи, все фильмы. Помните, как она говорит свою знаменитую фразу в том фильме, в котором ее героиня тайно влюблена: «Заходите, заходите!» О! Это что-то! Мягко, нежно, волнующе, как будто стесняясь, с тайной надеждой на счастье… Одной фразой все сыграть! Огромную и трудную женскую судьбу! Восхитительно! Сколько раз пересматриваю – у меня просто мурашки по коже…
– У меня тоже мурашки, – сказала Варвара, жалея, что не видела этот фильм.
– Запросто могу написать биографию Таисии Федоровны. Может, поможете? С меня солидный гонорар…
Выгодное предложение Варвара пропустила мимо ушей.
– На курсе, где училась Добронина, Крайкова и Лягочева, произошли очень плохие события: студентка Мрачевская осталась за границей, а студентка Алябина покончила с собой. Вам известны подробности? Как Таисия Федоровна с ними связана?
Лук развел ручками во всю ширь своей луковицы.
– Вот это новость! Ничего об этом не слышал…
А еще в биографы наметился. Варвара ощутила мстительную радость. Совсем не вовремя.
– Три года назад в телевизионном интервью Добронина призналась, что совершила поступок, который не может себе простить. Вы знаете, что это было?
Крякин окончательно скис. А еще лук хочет играть! Никакой силы духа.
– Нет, не знаю, – признался он. – Думаю, что самый страшный грех Таисии Федоровны – ее безграничная любовь к футболу.
Даже Инка была осведомлена о жизни звезды куда больше директора театра. Любовь, как известно, на многое закрывает глаза.
– Попросите Добронину и Лягочеву не выходить из дома в ближайшие дни, – сказала Варвара, будто имела на это право. – Кстати, как вам конфликтолог?
– О, чудесно! – воскликнул Крякин. – Я получил огромный заряд энергии. Жаль что она… что он… что они трансгендер.
Варваре показалось, что она ослышалась. Или директор не знает смысла некоторых слов. У Ингрид, конечно, прическа мальчика, грудь маленькая, да удаленькая. Но чтоб ее заподозрили в смене пола… Оказалось, Крякин смысл понимает верно: Ингрид сама в этом призналась. Так и сказала напрямик. Сделала каминг-аут. Как это говорят по-русски с недавних пор.
