***
— Милая, отнеси Ульяне Андреевне свежего молочка. Станислав приехал, а он его любит.
— Хорошо, бабуль, — ответила я, прижимая к груди литровую банку и чувствуя, как увлажняются ладошки, а к горлу подбирается ком.
Стас давно не приезжал, с самого лета. Он стал таким высоким, взрослым, сильным. И еще более красивым. Совсем скоро окончит школу. Поступит в институт. Наверняка, у него уже есть любимая девушка.
Одновременно хочу и боюсь его встретить. При виде соседского внука у меня пропадает дар речи, немеют конечности, и кружится голова. Я влюблена в него до мурашек. И до ужаса боюсь, что он догадается об этом. Кому нужна заикающаяся малявка?! В его глазах я надоедливый соседский ребенок. У нас ничего общего. Разве что кроме сада за домами наших бабушек.
Передаю молоко Ульяне Андреевне, Стаса нигде на пути не встречаю. Выдыхаю от облегчения и вместе с тем чувствую разочарование. Взглянуть бы хоть одним глазком, издалека, хотя бы одну секундочку, чтобы потом, перед сном, долго-долго представлять его улыбку, глаза, руки… И мечтать… Мечтать, что однажды, когда я вырасту, он непременно в меня влюбится. Перебирать в голове сотни сценариев… Воображать десятки свиданий… Обязательно с поцелуями и крепкими объятиями…
— Спасибо, деточка. Возьми пирожки, это вам с бабушкой. Будешь идти домой, загляни в гараж, поторопи Станислава. Опять окопался в своих железках.
— Хорошо. Спасибо, — пропищала, хватая плетеную вазочку с румяными сочниками, и пошла на улицу. Волнуясь и почти задыхаясь от того, что всего через несколько мгновений я увижу ЕГО.
Гаражом обозвать пристанище Стаса кощунственно. Это скорее небольшой отдельно стоящий домик, на первом этаже которого обустроена целая мастерская, а на мансарде — жилая комната. Летом, когда Стас еще приезжал к бабушке на все каникулы, он непременно жил здесь. Я ни разу не была в той комнате, даже не представляю, как может выглядеть жилище, обустроенное самим Калининым. А сейчас у меня появился шанс, появился повод узнать.
Осторожно вхожу внутрь. Как мышка. На первом этаже горит лишь тусклая подсветка на деревянной лестнице, уходящей наверх. Оттуда, из комнаты, слышится голос Стаса. Наверное, разговаривает по телефону.
Не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться им украдкой, тайно… Как за хищником в условиях дикой природы. На цыпочках пробираюсь к лестнице. Осторожно делаю шаг за шагом, моля небесные силы, чтобы ступени не скрипнули. И они не скрипят.
Осторожно, одним глазком, оглушенная гулом бьющегося набатом сердца, заглядываю в комнату.
Вижу профиль Стаса. Парень сидит в старомодном глубоком кресле, в левой руке его, удобно расположенной на высоком подлокотнике, зажат смартфон. Что-то происходит на экране, но мне отсюда не понять, не разглядеть. Однако, это что-то очень интересное и увлекательное, потому что Стас, наблюдает внимательно, не отводя чуть сощуренных глаз. На его лице столько эмоций… Брови слегка нахмурены, на лбу образовалась напряженная складка, на скулах туда-сюда играют желваки… Все его тело как-то ритмично и нервно подрагивает.
Сквозь гул в ушах доносятся странные стоны и звуки, от которых я почему-то краснею. Мурашки разбегаются по позвоночнику. Коленки дрожат. Но все мое внимание сосредоточенно лишь на лице Стаса. Ловлю каждую эмоцию, каждое мимическое движение и не могу понять… Ему как будто очень плохо и очень хорошо одновременно. Красивый рот его приоткрывается, из него вырывается такой же бесстыдный стон… Стас зажмуривается и морщится, словно от пронзительной боли, закидывает голову назад, открывая вид на свою шею с острым кадыком, плавно дернувшимся вверх-вниз. По виску парня стекает прозрачная капелька пота. Он затихает и лицо его расслабляется. И теперь он совсем похож на мальчишку. Беззаботного, спокойного, умиротворенного. Мне даже кажется, что он просто спит.
Сейчас Стас безумно красивый, притягательный, манящий. Если бы у меня была шапка-невидимка, я бы непременно уселась прямо перед ним, чтобы еще раз увидеть на его лице подобные эмоции. Если бы у меня была шапка-невидимка, я бы непременно поцеловала эти расслабленные губы. Легко. Невесомо. Мимолетно. Словно ворвавшийся в окно сквознячок.
Это наваждение длится недолго и если бы не моя тупость, то все в этот вечер могло бы закончиться иначе. Но я оказалась слишком ослеплена его красотой, и слишком туго соображала. Совершенно залюбовалась парнем и без задней мысли упустила момент, когда Стас отключил телефон, взял салфетки с тумбочки и вытер ими руки.
А потом он встал.
И у меня оборвалось дыхание, потому что я увидела… увидела… увидела ЕГО. Да.
Розовый. Упругий. Большой.
Перед тем, как заправить его в штаны, Стас как-то слегка небрежно оттянул свой… свой…орган вниз, словно усмиряя, принуждая подчиниться.
И все бы ничего, но из дрожащих моих рук с грохотом выпала корзинка, и румяные сочники рассыпались по деревянным ступеням.
Наши глаза встретились мгновенно. И наверное со стороны выражение наших лиц было абсолютно идентичным. Зеркальным. Два человека, пойманные с поличным за чем-то неприличным. Один из них мастурбировал (о чем я догадалась лишь несколько лет спустя), а другой тайно и жадно за этим подглядывал.
Первая мысль, мелькнувшая в голове, пока ошарашенные глаза и раскрытые от шока рты еще не разморозились, была — «я сейчас умру».
Когда через наносекунду я поняла, что все еще жива, посетила вторая мысль — «он меня убьет» и следом за ней сразу третья — «бежать!»
Бежать!
Бежать отсюда!
Спрятаться!
Затаиться!
И я рванула, краем глаза напоследок зацепив, как Стас судорожно пытается справиться со штанами.
Я бежала, и комнатные тапочки застревали в сырых сугробах.
Прочь!
Господи, какой позор!
Какая же я идиотка!
Зачем?! Ну вот зачем я туда пошла?! Знала же, что не поздоровится, если поймает. Но, положа руку на сердце, честна сама перед собой — я в любом случае поступила бы точно также. Отказаться — выше моих сил.
Недаром любопытной Варваре оторвали нос. Если он меня поймает — оторвет еще и уши! И ноги! И язык, чтоб не болтала!
