Я не убегала от него. Наоборот, во мне словно включился тормоз, который не давал делать резких движений. Вышла из машины, подав Сабурову руку. Он обхватил меня, притянул к себе и прошептал:
— Кира, если я тебя сейчас поцелую, то не смогу уехать. Пожалуйста, оттолкни меня.
Я не хотела его отпускать. Хотела поцелуя. Мечтала о нём. Душа дразнилась, щекоча меня изнутри, опускаясь по животу всё ниже. Желания становились всё более неприличными.
— Не получается тебя оттолкнуть, — ответила ему тоже шёпотом. — Пожалуйста, уходи сам.
Сколько мы так простояли, прижавшись друг к другу? То ли мгновение, то ли целую вечность.
Вдруг Никита дёрнулся куда-то в сторону. Послышался щелчок открывания двери. Приподнял меня над землёй, усадил на переднее сидение. Всё произошло настолько быстро, что я даже среагировать не успела. Отмерла, когда он завёл мотор и машина резко стала набирать скорость.
— Что ты делаешь? Куда меня везёшь?
— Я тебя ворую, — ответил спокойно, даже как-то отрешённо. — Не могу тебя сейчас отпустить.
Минуту назад я не решалась его оттолкнуть, но теперь испугалась.
— Никита, я боюсь тебя такого! Верни меня, пожалуйста, домой!
— Кира, помолчи сейчас. Не отвлекай меня от дороги.
Я притихла. Судьба научила меня водить предельно аккуратно. Лучше оказаться пристёгнутой к батарее, чем на кладбище.
Ехали мы недолго. Завернули к современному высотному дому, миновали шлагбаум и спустились в подземный паркинг.
Когда остановились, Никита выскочил из машины, открыл передо мной дверь и потянул наружу.
— Я буду кричать. Верни меня немедленно домой!
— Кричи, — сказал он спокойно и тут же накрыл мой рот своими губами.
Я сдалась сразу. Противный голос в голове читал мне нотации о том, что приличные девушки на первом же свидании не едут к парню домой и не позволяют себя воровать. Что Сабуров подозрительно похож на одержимого маньяка и представляет для меня опасность. Я не хотела это слушать и отмахивалась.
Сходила с ума. Меня тянуло к Никите так сильно, что часть меня ликовала и радовалась происходящему. Другая же забилась в угол и трусливо умоляла немедленно остановить его и бежать-бежать-бежать.
— Сама пойдёшь? Или понести?
— Никита, пожалуйста. Я не могу так. Я тебя совсем не знаю. Ты меня пугаешь!
— Клянусь, я не обижу и не сделаю ничего против твоей воли.
— Ты уже привёз меня сюда против воли! — я была на грани истерики. — Какого чёрта ты себе позволяешь?
— Кира… пожалуйста. Идём, — в голосе слышался надрыв. Никиту трясло ничуть не меньше, чем меня.
Сабуров потянул меня за руку, но я не сдвинулась с места. Тогда он сделал шаг назад и, подхватив меня, как маленькую, прижал к себе.
— Никита, мне страшно. Пожалуйста, отпусти.
— Верь мне, очень прошу. Я никогда не обижу тебя. Я для тебя всё… Если не захочешь, ничего не будет. Просто останься сегодня у меня. Не могу тебя отпустить, — бормотал мне на ухо, будто был не в себе.
— Ты сошёл с ума! — мы подошли к лифту, волнение накатывало волнами и усиливалось. — Поставь меня немедленно!
Никита молчал, лишь сильнее прижимал и тяжело дышал.
Выйдя из лифта, наконец отпустил меня, чтобы достать ключи и открыть квартиру. У меня ещё оставался шанс сбежать. Но я стояла, как приклеенная, а потом сделала шаг через порог.
Дверь захлопнулась. Вот я и попалась в ловушку. А вдруг он и вправду сумасшедший?
— Проходи, пожалуйста. Чувствуй себя, как дома, — Никита говорил намного спокойнее, чем несколько минут назад.
Оглянулась по сторонам. Над интерьером потрудился хороший дизайнер. Даже придраться было не к чему. Типичное мужское жильё. Но не безжизненное, как это иногда бывает, а вполне обжитое.
— Прости, что вот так привёз к себе. Не удержался. Иди сюда, — обхватил меня, провёл рукой по спине, сжал ягодицу. — Не трясись. Я понимаю, что ты меня не помнишь. И я дал слово, что не буду говорить с тобой о прошлом. Но хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Все эти годы люблю. Пытался забыть — и не смог.
— Никита, ты меня пугаешь. Зачем я сейчас тут? Почему так?
— Идиот потому что. Потемнение нашло, с катушек слетел. Прости.
— Отвезёшь меня домой?
— Поздно уже. Останься, пожалуйста, — он просил, а мне казалось, что приказывал.
Сабуров не позволял мне отстраниться, вынуждая зарыться лицом ему в грудь.
— Ну же, перестань дрожать, — он был совсем близко. Его шёпот задевал во мне невидимые струнки, и душа снова начала дразнить меня щекоткой, — прости, если я тебя напугал.
Страх почти рассеялся. Желания сопротивляться не было.
Никита прикоснулся к моим губам сначала осторожно, потом углубил поцелуй, и я потерялась во времени и пространстве.
Пришла в себя от ослепительной вспышки острых ощущений. Кричала, царапала мужские плечи. Он шептал мне, что любит. Как молнией ударило: всё это со мной уже было. Такой же ослепительный оргазм, шёпот и эти слова.
Всего лишь смутное чувство, но оно настолько потрясло меня, что я выпалила:
— Кажется, я тоже тебя люблю.
Уснули на рассвете. Наше утро началось в полдень, но оторваться друг от друга оказалось совсем непросто.
Поздно вечером я наконец попала домой. Никита привёз меня, проводил до квартиры и нехотя удалился.
Мышцы лица болели. Никогда ещё я не целовалась так много. Между ног слегка саднило. При этом чувствовала себя невероятно счастливой. Сутки в постели оказались лучшим лекарством от страха и неуверенности.
Откуда взялось ощущение, что я нашла свою половинку?
— Ритка, я влюбилась, — мечтательно зажмурилась, делясь с подругой впечатлениями о выходных. — Он такой, такой… фантастический!
Она в ответ только снисходительно улыбалась.
— Представляешь, как и грозился, украл меня. Взвалил на плечо и уволок в свою берлогу! Я так перепугалась сначала, думала, он — сумасшедший! Вёл себя странно, будто маньяк. А потом… всё было замечательно…
— Он тебе рассказал о вашем прошлом?
— Ой, нет, это табу. Не хочу даже думать. Хотя в момент оргазма я вот прямо почувствовала, что всё это со мной уже было.
— Делай выводы. Хороший секс полезен не только для общего здоровья и настроения, но и для возвращения памяти.
— "Хороший" — слишком слабая характеристика для нашего секса. Это что-то запредельно-невероятное! Пока я ещё не накувыркала себе все воспоминания и могу сравнивать лишь со скромным опытом последних трёх лет. Но поверь, всё, что было раньше, и в подмётки не годится. Небо и земля.
