— Это ключ, — кивнула Селеста. — Он должен был открыть проход. Но при переходе что-то пошло не так. Грань не пропустила меня, я потерялась во Мраке. И ключ вместе со мной. Поэтому отцу пришлось искать другие способы открытия прохода.
— Он расширял Грань с помощью жертвоприношений, — кивнула я. — Возможно, так он пытался вернуть тебя.
— Скорее, ему был нужен кулон, — поежилась Селеста.
Похоже, не все так гладко в их семье. Ох уж эти вечные проблемы отцов и детей. У меня самой их хоть отбавляй.
— Кудесника еще можно остановить, — намекнула я.
— Предлагаешь мне убить собственного отца? — Селеста посмотрела мне прямо в глаза. Она ждала честного ответа. Причину, по которой ей следует поступить так, а не иначе.
— Предлагаю спасти сразу два мира – людей и существ, — произнесла я.
Селеста судорожно вздохнула. Она с трудом сдерживала слезы. Наверное, они были близки с отцом. Это сложное решение.
— Если бы он только мог остановиться… — всхлипнула она.
— Ты сама слышала, этому не бывать, — напомнила я их разговор в ангаре. — Он будет продолжать до тех пор, пока не добьется своего. И он уже близок к цели. Я не прошу тебя убивать его. Просто подскажи нам, как это сделать. Мы справимся сами.
— Он сильный чародей, — пробормотала Селеста. — В нашем мире он таким не был. Думаю, он специально коснулся кого-то здесь, в Циви, чтобы обрести магию.
— Он тоже хамелеон?
— Да, это у меня от него.
Я нахмурилась. Кажется, у меня появилась идея.
— Ты ведь не управляешь своим даром хамелеона, — произнесла я. — Стоит тебе дотронуться до существа, и ты становишься похожей на него. Вне зависимости от собственного желания. У твоего отца так же?
— Да, — кивнула Селеста.
— Если он перестанет быть чародеем, — пробормотала я задумчиво. — Если его коснется кто-то более слабый, то и сам Кудесник ослабнет. И вот тогда мы сможем…
Я, не договорив, подскочила со стула. Вот оно! Все гениальное просто. По крайней мере, на первый взгляд. Конечно, еще нужно как-то подобраться к Кудеснику. Причем достаточно близко, чтобы коснуться его. Вряд ли он легко подпустит к себе чужака. Он не дурак и знает о своей особенности хамелеона. Но это уже хоть какой-то шанс на победу.
— Мне надо срочно поговорить с Лексом, — сказала я. — Спасибо за беседу.
Я была уже возле дверей, но тут Селеста окликнула меня:
— Постой. Я заметила кое-что важное. Там, в ангаре.
— Что же? — я обернулась.
— Внутри тебя не было Мрака в тот момент, когда я помогла тебе встать с пола. Я это четко видела.
— Это невозможно, ты ошиблась, — качнула я головой. — Мрак – неотъемлемая часть любого энфирнала. Куда он мог подеваться?
— Вылетел, — она сложила ладони вместе, изображая крылья птицы.
Я не запомнила, как вышла в коридор и добралась до кабинета Лекса. Все мои мысли были сосредоточены на словах Селесты. «Мрак вылетел», – сказала она. Кажется, я знала, что она имела в виду.
Ворон и есть Мрак. Когда я выпускаю Ворона, во мне нет Мрака. А это значит… о, это значит… что я и Лекс, что мы… можем быть вместе!
Глава 40. Долой Мрак
Не знаю, поняла ли Селеста, какой подарок мне сделала. Она буквально перевернула мою жизнь. Естественно, я сразу устремилась в кабинет Лекса. Я должна ему сказать. Немедленно!
Я влетела в кабинет без стука, и семь пар глаз удивленно уставились на меня. Помимо Лекса здесь были еще шесть энфирналов. Похоже, у них важное совещание.
Я застыла на пороге, переминаясь с ноги на ногу. Уйти было выше моих сил.
— У тебя что-то срочное? — спросил Лекс.
— Очень! — выпалила я. Меня, кажется, разорвет на атомы, если я немедленно не расскажу ему все.
Лекс кивнул. Наверняка он решил, что я узнала что-то серьезное от Селесты. Это, конечно, тоже верно, но сейчас у меня другие планы. Я вообще не собиралась говорить. Я жаждала провести эксперимент, и для этого мне нужен энфирнал. Желательно именно Лекс. Потому что поцелуй – важная часть эксперимента, а целоваться с кем-то попало я не стану.
— Совещание окончено, — заявил Лекс. — Сейчас можете отдыхать. Все равно нам неизвестно новое местоположение Кудесника.
Все потянулись на выход. Лишь Джаспер задержался и спросил:
— Что она тебе сказала?
— Думаю, тебе надо поговорить с ней самому, — ответила я. — Вам есть что обсудить.
Джаспер недовольно поджал губы. Он не любил, когда другие указывали ему что делать. Особенно, когда эти другие были правы.
Наконец, мы с Лексом остались одни. Он выжидательно смотрел на меня, но я сосредоточилась не на нем, а на Вороне. Чтобы его выпустить, ему надо дать задание. Это не какая-то там птица. Недостаточно открыть клетку и подождать, пока он сам улетит.
Я велела Ворону первое, что пришло в голову – проследить за Джаспером и выяснить пойдет он к Селесте или нет. Едва я мысленно озвучила приказ, как черная тень метнулась по полу в сторону коридора.
— Зачем ты выпустила Ворона? — насторожился Лекс. — Он не игрушка.
У меня не было времени что-то объяснять или оправдываться. Я молча подошла к энфирналу, привстала на носочки, так как он на целую голову выше меня, и поцеловала его в губы.
На миг Лекс замер, прислушиваясь к себе, а точнее – к Мраку. Но реакции с его стороны не последовало. Никаких черных всполохов и стихийного бедствия. Просто поразительно! Селеста оказалась права: Ворон и есть Мрак. Когда его выпускаю, я как будто перестаю быть энфирналом. Пусть ненадолго, но все же.
Осознав, что все в порядке, Лекс осмелел. Запечатал мой рот поцелуем, терзая губы и язык. Мы так изголодались друг по другу, что забыли о нежности. Мы были яростными и дикими. Мы хотели взять от этого поцелуя максимум. Кто знает, как долго он продлится?
Все закончилось внезапно. Черной вспышкой между нами. Словно кто-то бросил ручную гранату нам под ноги, и нас раскидало в разные стороны. Лекса швырнуло об стену, а я отлетела на стол, из-за чего он отъехал назад. Грохот был еще тот.
В кабинет тут же постучали. Еще не получив ответ, дверь открыли, и заглянул Брюс. Вот уж кого я увидеть точно не ожидала. Он что нес вахту под дверью кабинета? По-моему, Брюс чересчур серьезно взялся за роль отца. Этак он скоро запретит мне общаться с мальчиками и будет говорить, когда возвращаться домой.
— У вас все в порядке? — Брюс был озадачен.
Наверное, со стороны все выглядело так, будто мы подрались. Такое кого угодно удивит.
