— Лэнс, всё в порядке? — Клермон всё-таки не послушался и увязался за мной. Но сейчас я был этому рад. — Ого, месье Дюбуа!
Робер был поражен не меньше моего. Сложить мозаику сейчас было уже несложно.
— Значит, не было никакого колдуна? — я надвигался на тщедушного Дюбуа, а он пятился до тех пор, пока спиной не оперся о закрытую дверь. — Но как такое возможно?
— Я ни в чём не виноват, ваше высочество! — с его губ сорвался то ли стон, то ли плач. — Это всё Патрис! Он заставил меня! Я не хотел!
За спиной Робера появились Марго и Вероник.
Я ужасно хотел выслушать то, что собирался рассказать Дюбуа. Меня смущало только присутствие медведя. Кто мог поручиться, что зверь, не насытившись принесенным ему обедом, не нападет на нас снова?
— Куда ведет это ход? — спросил я, кивнув на дверь.
— К реке, ваше высочество! Там лес и небольшая пещера. Если не знать о ходе, то найти его невозможно.
Отправляться к реке было слишком опасно — Дюбуа там могли ожидать слуги или старший брат. Конечно, мы с Робером неплохо владели мечом, но сегодня я не был уверен в своих силах. К тому же, с нами были девушки.
Найденную дверь можно было закрыть изнутри на засов, что мы и сделали. А потом отправились обратно. Медведь за нами не последовал.
И только когда мы оказались в караульном помещении (а стражники по-прежнему спали), то смогли продолжить разговор.
— В ваших интересах, месье Дюбуа, рассказать нам всё без утайки. Только так вы можете надеяться на то, что к вам проявят снисхождение.
— Я расскажу! — часто-часто закивал он. — Я давно уже собирался. Но Патрис — он запугал меня. Он заставил меня кормить медведя. А я боялся их — и медведя, и брата.
Маргарита села на стул, а мы с Вероник на лавку. Месье Дюбуа ползал по полу на коленях, размазывая слёзы по еще больше побледневшему лицу. Только Робер стоял, по-прежнему сжимая в руке меч.
— Поверить не могу, что кто-то несколько веков мог водить Ангулемов за нос! И кто? Те, кто клялись в верности своим королям. Те, кто отвечали за их безопасность, — Клермон покачал головой. — Да это и невозможно! Даже если бы здесь были десятки медведей, королевские маги и воины смогли бы справиться с ними. Не сейчас — тогда.
— О, нет, ваша светлость! — всхлипнул Дюбуа. — Всё было совсем не так. Не сомневайтесь — наша семья честно служила их величествам на протяжении не одной сотни лет. И колдун в подвалах был! И мои предки каждый раз, когда в королевской семье случались свадьбы, спускались сюда с драгоценностями, рискуя жизнью. Никто, кроме них, не согласился бы пойти на встречу с колдуном. Всё так и было — до тех пор, пока мой прапрапрадед однажды, как обычно принеся колдуну шкатулку с откупом, не обнаружил, что того в подвалах нет. Сначала он звал его, потом принялся обходить коридор за коридором. Наконец, он нашел его в одном из помещений. Вернее, нашел то, что от него осталось. Судя по всему, колдун умер за несколько лет до того дня. Никаких чудовищ мой предок здесь не увидел. Наверно, все они исчезли со смертью колдуна. Тогда же он обнаружил и потайной ход.
Я уже догадался, что случилось потом. И Дюбуа подтвердил мои догадки.
— У него в руках была шкатулка с драгоценными камнями на несколько десятков тысяч гульденов. Он не сумел устоять и решил пойти на небольшой обман.
— Небольшой? — хмыкнул я.
Но Дюбуа снова кивнул:
— Да, ваше высочество! Именно так! Он вовсе не собирался никого обманывать так долго. Он решил оставить шкатулку у себя. А потом, когда состоялась бы следующая королевская свадьба, он снова спустился бы в подвал и уже тогда объявил бы о смерти колдуна.
— И что же помешало ему поступить подобным образом? — полюбопытствовал Робер.
— Он крупно проигрался в карты и посчитал возможным поправить свое материальное положение еще раз. А перед смертью он всё рассказал своему сыну, к которому уже перешла от него должность начальника королевской службы безопасности.
— И тот тоже не устоял перед искушением?
— Да, ваше высочество! Но он понимал, что рано или поздно найдется кто-то, кто захочет пробраться в подвалы, чтобы попытаться поговорить с колдуном или сразиться с ним. И чтобы внушить страх всякому, кто осмелится туда войти, он придумал держать там диких зверей. За прошедшие годы тут побывали и волки, и медведи. Он, а потом и его дети и внуки покупали их у бродячих торговцев маленькими и приучали к себе.
Я чувствовал злость. И злился я не только на Дюбуа, но и на себя самого. Я давно уже мог бы раскрыть эту тайну. Или мой отец. Или мой дед.
— Но неужели в нескольких поколениях ваших предков не сыскалось ни одного честного человека, который захотел бы положить конец этому обману?
— Это невозможно было сделать, ваше высочество, не бросив тень на всех Дюбуа. Всякий, кто посмотрел бы на останки колдуна в подвале, понял бы, что умер он давным-давно. А прикоснуться к ним и вынести их из подвала никто из нас не решился — перед смертью колдун нарисовал вокруг себя круг, который начинал мерцать, стоило только приблизиться к нему.
— Хорошо, допустим, — согласился я. — Вы имели стабильный и немаленький доход и могли бы обманывать нас еще долгие годы, если бы на затребовали слишком многого. Вас погубила ваша жадность.
— О, нет, ваше высочество! — возразил он. — Это была не жадность — страх. Умирающий виконт де Перье сумел доползти до подвальных дверей, а среди караульных оказался бывалый охотник. Он понял, что раны виконту нанес самый обыкновенный медведь. Он посчитал нужным доложить об этом моему брату и предложил устроить облаву на зверя. Патрису пришлось заставить его замолчать навсегда. Но однажды кто-нибудь всё равно должен был раскрыть эту тайну. Мы с братом находились в постоянном страхе. И когда он узнал о вашей сестре, ваше высочество…
Робер встрепенулся:
— Сестра? Что за ерунду он говорит, Лэнс?
Но я только отмахнулся — я расскажу ему об этом потом. Да, начальник службы безопасности был одним из немногих людей, от кого у моего отца не было тайн.
— Продолжайте, Дюбуа!
— Патрис увидел в этом возможность выкрутиться из этой ситуации с выгодой для нас. Он не сомневался, что условия колдуна будут приняты. Он должен был отправиться в подвал с мадемуазель де Камбер — якобы для того, чтобы передать ее колдуну. А потом мы собирались устроить небольшое представление. Девушка должна была услышать, как Патрис предлагает колдуну свою жизнь в обмен на ее свободу. Тот якобы был бы тронут такой просьбой и отпустил бы их обоих. Брат полагал, что мадемуазель будет искренне признательна человеку, спасшему ее от колдуна, и когда он сделает ей предложение, то она не откажет ему.
