— Итак, госпожа Уильямс, расскажите о вашей работе на прошлой неделе.
— Но разве Донато не рассказал? — растерялась Джулиана.
— Я хочу услышать, как вы сами оцениваете то, что вы делаете.
— Ну… я стараюсь. Я сделала… не всё.
— Верно, вы не закончили задачу. Я заглянула в общую папку и посмотрела файл. Там отсутствует больше половины нужных данных. Почему? Что вам помешало?
— Я не совсем поняла, — бодро сообщила она. — А вы уехали.
— Вы остались в одиночестве? Больше в отделе сотрудников не было? Или господин Ренци отказался вам помочь?
— Нет, я его не спрашивала…
— Вы обращались в реставрационный отдел за отчётами сотрудников?
— Да, я говорила с Эдвином, он мне скинул свой.
Эдвином звался молодой стеснительный художник, который общался очень мало с кем во дворце, зато руками умел делать потрясающие вещи, Варфоломей показывал.
— А вы говорили с госпожой Дельфино?
Оливия Дельфино, дама пятидесяти с лишком лет и фантастических габаритов — две Элоизы в неё поместились бы легко, а то и поболее — возглавляла реставрационный отдел. При этом она как-то спокойно уживалась с тем же Варфоломеем, который, конечно же, тоже руководил всем, чем мог и совал нос везде, хотя формально занимал совсем другую должность. Очень позитивная дама, с убойным чувством юмора.
— Нет, я её опасаюсь. Она очень строго разговаривает и недобро смотрит.
— А с отцом Варфоломеем?
— Я ни разу с ним за это время не встретилась. Понимаете, сначала у меня завис компьютер. Я попыталась сама понять, что с ним не так, мне удалось его выключить, а потом снова включить, но он опять завис, и так ещё три раза.
— А почему вы не пригласили никого из службы техподдержки? Эти ребята умеют решать проблемы с зависшими компьютерами.
— Но они же всегда такие занятые, зачем им мешать?
Да-да, а ещё ты ходила на свидание с Даниэле Карлино, который обычно решает рутинные вопросы, связанные с техникой аналитического отдела. И после тебе совсем не хотелось его о чём-то просить!
— Я не была уверена, что правильно всё делаю, в отчёте Эдвина был местами трудночитаемый бред, но я старалась, я очень старалась! Я же всегда стараюсь!
— Скажите, а какой толк в вашем старании, если его ни к чему практическому не прикладывать? — это был риторический вопрос, конечно же.
— Ну почему же не прикладывать? Я же научусь когда-нибудь обязательно!
— Госпожа Уильямс, вы не выполнили данную вам работу, однако систематически отпрашивались, чтобы уйти пораньше. Как одно согласуется с другим?
— Когда я видела, что все равно больше не могу работать, я отпрашивалась и уходила, — сообщила Джулиана.
— Я вас поняла, — кивнула Элоиза. — И должна сказать вам следующее: к сожалению, вы не прошли испытательный срок. Ваша работа у нас заканчивается в пятницу, вы уже сейчас можете присматривать билеты домой. Возможно, в другом месте вы будете работать успешнее.
— Как это? — удивилась Джулиана.
— Обычным образом, — любезно улыбнулась Элоиза.
Она не стала говорить, что сама, придя на первое место аналитической работы, сделала все, чтобы выполнять порученное наилучшим способом из возможных, при этом не пользовалась никакими способностями, кроме обычных человеческих, и не наводила порчу на начальство. Не стала и говорить, что начальство представляло собой мегеру-перфекционистку пятидесяти лет, которая не спускала ничего и никому, и которой могла понравиться только идеально выполненная работа*.
— И что мне теперь делать?
— Сейчас я позвоню госпоже Ларге, вам следует её навестить сегодня же и решить все вопросы с документами. А потом можете связаться со своим отцом и попросить забрать вас отсюда.
— Но… я же не должна уезжать вот прямо сейчас?
— Вы решите этот вопрос с госпожой Тритти.
— Но может быть… вы передумаете? Я не хочу увольняться и уезжать! — Джулиана заморгала часто и зарыдала.
— Госпожа Уильямс, — сказала Элоиза тихо, — во время предыдущей нашей встречи я предупредила вас о необходимости выполнить данную вам задачу. Вы не выполнили, да и, честно говоря, не особенно старались, на самом деле. Поэтому мне придется уволить вас и искать себе другого сотрудника, а вам — искать себе другое место работы. Возможно, идея о модельном бизнесе в вашем случае не так уж и плоха, — не удержалась она от финальной реплики.
— Это просто вы меня ненавидите! Что я вам всем сделала? — рыдала в голос Джулиана. — И эти придурки из службы безопасности, чтоб им провалиться! Все обманщики! И их начальник! И вы! Все!
— Госпожа Уильямс, выпейте воды, — Элоиза налила в стакан воды и протянула рыдающей девушке.
— Не хочу, — голосила та.
Элоиза нахмурилась, облизнула два пальца правой руки и приложила к её виску. Джулиана всхлипнула еще раз и затихла.
— Выпейте воды и ступайте. До конца недели я прошу вас завершить начатую работу. Обо всех формальностях вам следует поговорить с госпожой Ларгой сегодня. Вы меня услышали?
— Да, — тихо сказала Джулиана, выпила воду из стакана, поставила его на стол, встала и вышла.
Элоиза тут же позвонила Софии.
— Знаешь, я приняла решение уволить госпожу Уильямс.
— Давно пора, — с чувством высказалась София. — Хватит уже ей всем тут нервы мотать и выставлять нас на посмешище!
— Ты о чем вообще?
— Про нервы, думаю, тебе самой лучше знать, а про второе — спроси у парней из безопасности, они лучше знают, я только обрывки слухов ловила. Где-то напилась и попала в полицию, что ли.
— Только этого не хватало! Всё-всё-всё, пусть отправляется домой. Я её к тебе отправила, документы оформлять.
— Хорошо, пусть приходит. Прямо скажем, жду с нетерпением.
* 58 *
Далее следовало оставить Джулиану если не в одиночестве, то в дружественной компании. Поэтому следующим Элоиза пригласила Иво ди Мори. Он поначалу был в нее слегка влюблен, потом остыл, но как сотрудник был абсолютно прекрасен. Элоиза предложила кофе, они с пользой и приятностью обсудили текущую работу и расстались в отличном расположении духа. Тогда она поставила в туалетную раковину грязные чашки, выдала последнее оставшееся пирожное брату Франциску с наказом немедленно съесть и пригласила Филиппо Верчезу.
Тот явился, сладко улыбнулся и сел на предложенный стул.
— Господин Верчеза, расскажите, пожалуйста, о вашей задаче и о том, как вы её решаете.
— Охотно, госпожа де Шатийон, — он был слегка липуч, но говорил по делу, работа была выполнена полностью, она сама бы сделала иначе, но результат её в принципе устроил.
