— Остановись, пожалуйста, — шумно сглотнув комок слез, я отчаялась окончательно, зажмурив глаза. Кирилл изнасилует меня во всех красках, о которых мечтал. Только я подумала об этом, как он не заставил себя ждать и опустил одну свою руку вниз, поглаживая мой живот. Его безумный оскал был подобен пасти волка, и глаза так же сияли безрассудством, будто он находился под психотропными препаратами. Проникая под пояс моих брюк и трусиков, стал выводит на лобке круги, опускаясь ниже и надавливая на клитор.
— М-м-м, — протянул, вынимая руку, и тут же облизнул свои пальцы, которыми только что исследовал мое естество. — Вкусно. Ева, я соскучился по тебе. Но, вот засада какая, — иронично пробубнил, немного приподнимаясь. — Ты трахалась со Львом, сука, — и снова ударил мне по лицу. Я задыхалась от боли, но теперь не кричала. Кирилл напрягся.
— Сволочь, — прорычала я, и опять забрыкалась. Сопротивлялась ему, но без толку. Хотя бы так, Кирилл не трогал меня своим ртом. — Ты за все ответишь, придурок!
— Ответит, — раздался за нашими спинами громоподобный голос Льва. Кирилл обернулся, а я расплакалась, ощутив себя, наконец, в безопасности. Мой любимый тут.
Все было, как в замедленной съемке кино. Вот падает букет пионов из рук Льва, и нежные листочки рассыпаются вокруг его ног. Обезумевший, гневный взгляд Александрова был направлен на Кирилла, напряженные струны скул заиграли волной. Даже был слышен рык Льва, когда мужчина накинулся на Ветрова. Оба сцепились не на жизнь, а на смерть, колотя друг друга, будто находились в клетке. Рядом стоящий комод с фотографиями был разломан, и теперь все рамки разбиты в пух и прах. Я не успевала следить за ними, как оба мужчины избивали друг друга, крутясь в суматохе тел.
Нанося удары друг другу, Лев и Кирилл продолжали сражаться. Послышался первый хруст, но это оказалась треснувшая ткань рукава на пиджаке Льва. Отдышавшись, он снова накинулся на Ветрова, опрокидывая того на пол. Теперь Лев явно убьет Кирилла. Обрушившись на него с такой частотой ударов, голова моего бывшего, как болванчик болталась в разные стороны, принимая от Льва побои. Кровь была всюду. Я заметила, что Александрову тоже изрядно досталось. Сочившаяся алая жидкость изо рта, из носа, свидетельствовали о явном причинении вреда. Я будто в ступоре находилась, наблюдая за потасовкой двух здоровых мужчин. А потом меня будто кто-то толкнул остановить Льва, иначе он точно прибьет Кирилла. А этого нам всем нужно меньше всего.
— Лев! — закричала я, оглушая даже саму себя, и мой мужчина остановился, его кулак завис в воздухе. Тяжело бросив на меня свой взгляд, я видела в нем борьбу. — Прошу, остановись, — умоляла Александрова. Взглянув на полумертвого Кирилла, я сползла с кровати, и потянула на себя Льва. — Остановись, — повторяла, словно мантру, обнимая мужчину. Лев тоже притянул меня к себе, и стал целовать в плечо, в щеки, замечая, какими красными они были.
— Почему не позвала, — хриплым голосом проговорил, и вроде это вовсе не вопрос и не упрек, но я все же ответила.
— Звала, Лёва, и ты пришел, — я обняла Александрова, закрыв глаза. Его сердце колотилось, отбивая безбашенный ритм, подобно крыльям колибри. В ушах зазвенело, но я отбрасывала ноющую пульсацию в висках, чтобы быть в сознании рядом с любимым.
— Надо вызвать полицию, — он посмотрел на Кирилла, который пребывал в коматозном состоянии. Он и, правда, казалось, даже не дышал. Я распереживалась. — И скорую, — добавил Лев.
— Он живой? — испуганно посмотрела в глаза Льву, но мужчина покачал головой, сжав плотно свои окровавленные губы.
— Я проверю пульс, — он отстранился от меня, подползая к Ветрову. Неестественная поза Кирилла немного пугала меня, но, когда Лев прикоснулся двумя пальцами к сонной артерии, то стало ясно — он жив, Александров кивнул пару раз, спокойно выдохнув. — Ему очень повезло, — признал Лев.
Я снова подползла к Александрову, и прижалась к нему. Мой мужчина опустил голову себе на коленки и тяжело дышал, держась одной рукой за грудную клетку. Нащупав у него в кармане пиджака телефон, я вытащила его — весь покрытый паутинкой, но все еще работал. Лев был не против.
— Не будем здесь ничего трогать, — вроде начала приходить в себя и соображать. — Я вызову своего знакомого полицейского, разберемся по-тихому. Огласка не нужна, — рассудительно стала раскладывать по полочкам. — Лев, если все выйдет за пределы, боюсь, судья не пойдет навстречу нам, и тогда Игнат будет только плясать от радости.
Александров молча соглашался со мной, продолжая тяжело дышать. Мне не понравилось это, и я, отложив телефон в сторону, безмолвно попросила выпрямиться мужчину. Разорвав на нем белую рубашку (она вся была в пятнах крови, не только его, но и Кирилла), обнаружила, что на груди проступал большой синяк. Черт возьми, неужели ребро сломал.
— Приляг, — скомандовала. Лев, непонимающе посмотрел на меня. — И не шевелись.
Быстро вызвав подмогу, которая, к слову, прибыла через десять минут вместе с бригадой врачей, я и Лев отправились в больницу. Полицейский заверил меня, что все будет под контролем. К счастью, Ветров был жив, просто провалился в оглушительное бессознательное состояние. После удара Димы, теперь ему вновь досталось от Льва. Сам виноват — напросился. В больнице Александрову первым делом сделали рентген, сломано ребро, потому ему так тяжело дышать.
— Не волнуйся, Ева, — подбадривал Лев, поглаживая меня по плечу. Я плакала, сжимая его вторую руку своими двумя.
— Это все из-за меня, — смахивая предательские горькие слезы, я смотрела пристально в серые глаза Александрова. Он же дарил мне любовь, выражая в ласках и преданности.
— Это не так, — нахмурился мужчина. — Что ты такое говоришь? — возмущение Льва перло рекой. — Вот оправимся от ситуации, и на трезвую голову рассудим, из-за кого и по чьей вине, ладно? — уговаривал меня, и я согласно кивала. — Вот так-то лучше, любимая. А за меня не переживай, главное, что эта сволочь тебя не тронула.
— Не успел, но был близок, — ответила я, стыдливо признаваясь перед Львом.
— Эй, — позвал меня, приподнимая за подбородок мое лицо. — Вот не надо, ладно? Не думай о том, что могло быть. Это не случилось и точка. Мне просто надо было раньше подняться, а потом как сердце ёкнуло, когда увидел машину Ветрова неподалеку от парковки. Вот тогда-то я и сорвался, летя галопом по этажам.
Лев хохотнул, но тут же поморщился.
— Тебе надо приложить к щекам холод, — скомандовал мужчина. И я улыбнулась. — Любимое свойство садистов, лупить по щекам своих сабмиссив. Надеюсь, для тебя это не открытие теперь, — с опаской посмотрел на меня, и я снова покачала головой, говоря «нет».
— Вольный очень умно поступил, когда передал записи с клуба. Там оказался и Кирилл. Сегодня был очень насыщенный день в плане открытий, Лёва. Многое… очень многое стало на свои места, осталось только соединить пазл, и собрать в единую цепочку их последовательность, — устало проговорила, затем прилегла рядом со Львом на его больничной койке.
