Дима тем временем закрылся в своём кабинете, и мне не хотелось его тревожить. Если я чувствую себя, словно в кошмаре, то, что чувствует он?
Эту ночь мы провели порознь. Я в спальне, так и не смогла сомкнуть глаз, и Дима в кабинете. На утро, мы молча собрались вместе ехать в аэропорт.
— Ты уверен, что нужно меня провожать? — спросила я.
Дима был сам не свой. Закрытый от меня.
— Мне будет спокойнее, — кратко ответил муж.
Больше я не лезла с вопросами. Было не по себе от его холодности.
Только в аэропорту, он прижал меня к себе перед посадкой.
— Береги себя, прошу, и нашего ребенка. Я люблю тебя, Ядвига.
— А я тебя, — ответила я.
“Нужно было ему сказать”, - сказал кролик.
“Он бы нас не отпустил”, - сказала кровожадность.
“Потом будет много проблем из-за этого”, - заметил кролик.
“Мы ему не скажем, из-за чего ребенок сразу родился черным”, - сказал кровожадность.
“Это нехорошо, врать”, - возмутился кролик.
“Ложь во благо”, - сказала Логика.
“Не нравится мне ваша затея”, - сказал кролик.
Я не предупреждала бабушку о своём приезде, но она почувствовала, как я переступила её защиту и вышла меня встречать.
— Что случилось? — спросила бабушка, когда я подошла к дому.
— Почему ты мне не сказала? — спросила я.
— О чём?
— Почему не сказала, что мама мертва?
Глаза бабушки распахнулись, и она судорожно вздохнула.
— Как ты узнала?
— У нас вчера состоялся интересный разговор с Верховной.
— Заходи в дом, не дело вести такие разговоры на улице.
Мы зашли в дом, и я заметила, что мамы не было видно.
— Где она?
— В спальне, ей стало хуже, — в голосе бабушки слышалась дрожь.
Не теряя время, я прошла в спальню матери и увидела её лежащей на постели с бледным лицом и большими синяками вокруг глаз.
— Я не понимаю, что с ней, — взволнованно сказала бабушка. — Всё проверила, но она словно умирает снова.
По щекам бабушки побежали слезы.
— Баб, она уже давно мертва, — сказала.
— Не говори так! — закричала бабушка, от всплеска её силы, дом затрясся.
— Она тебя обманула. Мама всё это время была в тюрьме мертвого тела. Зачем ты так с ней? Отпусти, — сказала я, вытирая слезы.
Мне было не так больно, наверное, я давно похоронила маму в душе.
— Не могу, — устало сказала бабушка.
— Выйди, — приказала я.
И бабушка послушалась. Подошла к постели мамы.
— Ты свободна, — прошептала, выпуская её душу из капкана Верховной.
В доме раздался громкий крик, перерастающий в вой бабушки. Спустившись к ней. Увидела, как мама стоит напротив бабушки и ласково ей улыбается.
— Мама, я всегда с тобой, — раздался чарующий голос мамы.
Бабушка упала на пол и заплакала.
— Спасибо, доченька, — посмотрела на меня мама.
- У магии нет цвета, всё зависит от того, что у тебя здесь, — мама прикоснулась к груди и исчезла.
Бабушка поднялась с пола и побрела наверх.
— Нам нужно поговорить.
— Не сейчас, — ответила бабушка.
— Нет времени, чтобы позволить себе горевать. У нас большие проблемы.
Бабушка остановилась на лестнице.
— Что случилось?
— Быстро рассказать не смогу, да и тебе лучше присесть. Пойдем на кухню.
Через час, бабушка больше не сидела за столом с потухшими глазами, она металась по кухне, глаза метали молнии.
— Бабушка, успокойся, для начала мы должны снять с тебя проклятье до конца.
— Нет, моя дорогая, сначала нужно провести ритуал с тобой, иначе ты ничего не сможешь сделать, — покачала головой бабушка.
— Ты права.
— Ты уверена, что не пожалеешь?
— Не уверена, а у тебя есть другое решение?
— Нет. Ребенок лишается права выбора, он принимает темную сторону и в благодарность темная сила окутывает его до рождения, защищая.
— Я помню.
— Решила уточнить, вдруг ты обладаешь не точной информацией, чтобы потом не было обид в мою сторону. Надеюсь, ведьмак знает?
— Нет.
— И не узнает?
— Да.
— Одновременно мудрое и глупое решение.
— Бабушка, хватит разговаривать, я и так боюсь передумать в любую секунду.
— Тебе придется все равно ждать до ночи, этот ритуал проводится ночью. Сейчас нам нужно сжечь твою мать, — голос бабушки дрогнул.
***
Дмитрий
Прошло три дня, как Ядвига уехала к Ильмаре. За это время я получил от неё всего лишь два сообщения о том, что с ней всё в порядке. В другом состоянии я давно бы поехал за женой и лично убедился, как она себя чувствует. Но сейчас только рад, что она далеко и не видит меня такого. Сломленного.
Мне не хотелось ничего. Даже напиться. Мама, дорогая моему сердцу женщина, хотела меня убить, сжечь на костре. Я готов был отдать за неё жизнь. Она знала это и пользовалась моей преданностью.
Сколько раз я закрывал глаза на нарушение указанных правил в договоре о мире. Только моя вина в том, что сейчас происходит. Я мог настоять, чтобы мама ушла с поста ещё несколько веков назад. Имел на это право.
Так больно осознавать всю фальшивость материнских чувств. Её колыбельные и сказки на ночь. Поцелуи в макушку и похвала. Враньё. Лицемерие.
Я плакал. Закрывшись в кабинете, плакал, как мальчишка. Как ребенок, которому мама сказала, что не любит его. Сутки позволил себе побыть наедине с собой. Прожить и запереть чувства на замок. Только после этого смог выйти на работу.
На работе все словно чувствовали моё настроение и старались быть как можно тише. Но их это не спасло. Мне нужно было подготовить своих людей к полнолунию.
Собрав всех инквизиторов за городом, вытряс из них всю душу. Они не спали, не ели, только занимались, оттачивали мастерство защиты, магического боя, ближнего боя, древнейшие заклятье наших предков. Я не знал пощады. Требовал, командовал, заставлял. Только не было результатов. В глазах один страх.
Слова жены про дар отца заставили меня задуматься о своих неизведанных способностях, вдруг они помогут в обучении инквизиторов. И стоило только прекратить использовать силу ведьмака, как во мне открылась другая сила. Сила, бурлящая в жилах. Сила, не уступающая черной, а во много раз превышающая её..
