Дюзнуть бы ему пару раз — в чувства привести.
— Я Титов Игорь, ваша падчерица моя невеста.
— А-а-а Викуся, — оживился мужик, состроил довольную морду и причмокнул.
Схватил подонка за шиворот.
— Слушать, не перебивать. Виктория моя невеста и ваша лавочка, по вымоганию у неё денег, прикрылась раз и навсегда. Я сейчас доходчиво объясняю?
Мужик напрягся.
— Да как же так, я эту стерву растил, на ноги поднял, а она себе значит хахаля завела и помогать теперь отказывается. Так не пойдёт! На что мы жить будем?
— Слушай Гриша, ты меня сейчас выбесишь, я тебе всю… разобью, понял. Еле сдерживаюсь, так что сиди и внимай, что тебе говорят.
— Ладно, ладно, — мужик поднял руки. — Отпусти, — он взял со стола бутылку и вылил себе в рюмку остатки. Замахнулся и выпил.
— Зятем значит будешь угу-угу. Вика девка красивая, видная, за какую и не грех налить тестю, а? — не угомонился Гриша, а у меня уже во всю чесались руки. — Мы тебе своё родительское согласие ведь не давали. А ты свои ручонки к моей Викусе тянешь, не хорошо. Ой как не хорошо, — мужик ударил по столу кулаком. — Верну поганку домой, а то ишь ты разгулялась, по мужикам пошла, я ей покажу… А-а-а ты чего, куда меня тащишь, — завопил тестюшка, болтая ногами.
— Мыться, голову остудим, да и рот твой помоем, воняет аж глаза ест.
Дотащил до ванной и впихнул туда родственника.
— Смотри как повезло у нас и мыльная водичка уже налита, — показал я на тазик с замоченным бельём. Гриша даже ответить ничего не успел, как оказался засунутым в этот таз головой.
— Один, два, три, четыре… десять, — очень медленно просчитал я, и вытащил голову мужика из воды.
— Не надо. Я всё понял. Пошутил же я, так, по-отечески, — вопил испуганный отчим.
— Нет отец, воняет ещё, — и опять окунул голову мужика в таз.
Он брыкался, пытался пнуть, куда там, силёнок совсем нет, попей её родимую.
— Ну как мозги на место встали или ещё купаться хочешь?
— Всё, всё! Как там тебя, Игорь же да. Я всё понял, отпусти ты меня, — и вот чего я точно не ожидал, «тесть» заплакал, вернее завыл как белуга. Жалостно так.
— Гриша, Гришенька, — услышал я из коридора озабоченный женский вопль.
— А вот и мама пришла, мы и с ней сейчас воспитательную работу проведём.
Дверь в ванную распахнулась, и на пороге появилась миниатюрная женщина. Худая, бледная, одни глаза и живот. Просто огромный живот.
— Вы что делаете? Я сейчас полицию вызову, — прижимая к груди пакет, как-то не убедительно угрожала женщина.
— Мариночка, скажи ему чтобы отпусти, он меня чуть не утопил, — простонал Гриша, выплёвывая мыльную воду.
— Мы можем поговорить? — обратился я к Марине.
— Гришу отпустите, — жалобно попросила Викина мама, и я, вопреки желанию засунуть пьяную морду мужика обратно в таз, отпустил его.
Отчим почувствовал свободу, выхватил у жены пакет и, не оглядываясь, убежал. Через мгновение хлопнула входная дверь. Рыцарь сделал ноги.
— Меня зовут…
— Я знаю, кто вы. Вика рассказывала о вас и показывала фотографии. Идемте — женщина прошла в комнату, я последовал за ней. Викина мама, подложив подушку под поясницу, села на диван и жестом предложила присесть мне в кресло.
— Вика вам говорила, что мы собирается пожениться?
Марина искренне удивилась и, горько усмехнувшись, отрицательно помотала головой.
— Могла бы, и сказать, — упрекнула она дочь.
— Могла бы, — я достал мобильный и, открыв фотогалерею, показал фотографии её сообщений. — Только вот с матерью, которая шлёт подобные сообщения и требует денег, не особо хочется делиться. Как вы считаете?
Марина наклонилась, прищурилась и, посмотрев на экран, заявила.
— А это вас молодой человек совсем не касается.
— А тут вы не правы. Всё что касается Виктории, касается и меня. Я не позволю ни вам, ни кому-либо ещё давить на неё. Я ни в коем случае не стану препятствовать вашему общению, но только, если оно хоть приблизительно станет напоминать отношение матери и дочери. Больше вы ни рубля не попросите у Вики и ни одного слова упрёка не скажете ей.
— Деньги, деньги. Вам-то что? Я же не дура, догадываюсь, сколько их у вас. Разве сумма, которую даёт Вика существенная, — Марина посмотрела на мои туфли и, показав на них взглядом, сказала. — Ваша обувь стоит больше, чем дочка мне за квартал перечисляет. И это не ваше дело: помогать нам или нет, решать Вике. Если она согласная вы не сможете ей запретить.
Непрошибаемая. Высказал бы ей, но живот.
— Да, на Вику, я не могу повлиять. А вот на вас, у меня рычаг имеется. Если я узнаю, что вы ещё раз требовали денег, Виктории и слова не скажу. Я навещу вашего Гришу, и поверьте в следующий раз, он у меня не ванной купаться будет, а где-нибудь в тихом уединенном месте. Я вам сейчас доходчиво объяснил?!
Ужас в глазах беременной женщины неприятно кольнул совесть, но даже если она не осознаёт, я действую не только на благо Виктории, но и Марина впоследствии выиграет. Поживёт без этого урода и поймет насколько была не права, что не ушла от него раньше. Потом ещё спасибо скажет, что избавил её от него.
Марина вмиг растеряла уверенный вид и, положив руку на живот, начала причитать.
— Игорь, а как нам тогда жить? Гриша давно не работает, я в ближайшее время тоже не смогу выйти на работу. Без помощи мы пропадём.
— И я готов оказать помощь, но только вам и ребёнку, ваш Гриша и рубля от меня не увидит. Уходите от мужа, и я о вас позабочусь.
— Да вы что! Мы с ним всю жизнь прожили. Нет, я не могу, — категорически отказалась бросать мужа Марина.
Я встал, продолжать разговор сейчас нет смысла, пусть Викина мама подумает, взвесит всё за и против.
— Вот моя визитка, примите правильное решение, звоните. Хочу сказать одно. В любом случае вашему мужу я так просто не спущу с рук испорченную юность Виктории. Он сядет и надолго.
— Что?! — в ужасе посмотрела на меня женщина.
— Ой, не надо ломать комедию. Вы прожили с ним достаточно долго, навертка заметили его тягу к молоденьким девочкам. Хватит прятать голову в песок. Признайтесь хотя бы сами себе, кто ваш муж, — женщина задумалась, а я встал и намерился уже уйти, как в голове возник неожиданный вопрос.
— А родной отец Виктории, он жив? Где он сейчас?
— Ну, хоть в это-то вы не лезьте, — раздраженно бросила Марина, сверкая глазами.
— Он жив или нет?
— Да, но я вам ничего…
— Вы хоть раз о дочери подумайте, — рявкнул так, что женщина вздрогнула. — Мне не составит труда всё узнать самому, но на это потребуется время. — Рассказывайте.
