Снежана и Толик — ошибки быть не могло. Вот только зачем прятались?
А ещё они стояли очень близко друг к другу — слишком близко, чтобы это могло считаться приличным.
К сожалению, они снизили громкость до минимума, словно кто-то отключил звук старого телевизора, но разговор не прервали: ещё некоторое время о чём-то шептались, оглядываясь по сторонам. Заговорщики, чтоб их. Снежана активно что-то доказывала, даже руками размахивала, и пусть плохо, но я видела, что в этот момент она сбросила все свои маски, превратившись в очень злую и обиженную девочку.
Надо было срочно уходить, поделиться с Армандом тем, что узнала. Только что на самом деле я могла рассказать? Какие слова для этого подобрать, чтобы меня поняли? Казалось очевидным, что эту парочку связывало нечто большее, но вдруг я ошиблась? Мало ли, о чём они беседовали — всё равно ведь толком ничего услышать не получилось, кроме пары фраз…
Пока размышляла, шептуны разошлись, а я решила пойти взять кофе для себя и Арманда. Ему наверняка не помешает взбодриться. Да и мне нужно было собраться с мыслями, чтобы понять, что делать с полученной информацией.
Возле кофейного аппарата тянулась жиденькая очередь: мордатый мужик в клетчатом пиджаке, девушка в белом халате и парнишка лет шестнадцати с тёмными кругами под глазами. Я стала за ним, а он всё время бурчал себе что-то под нос, недовольный своей проклятой судьбой. Возраст, что поделать — в юности многое переживается острее, и невозможность получить всё и сразу бесит неимоверно.
Через пару минут я уже взлетала на лифте вверх, боясь, что Арманд остался совершенно один со своей бедой, а меня нет рядом.
Но, как оказалось, его было кому утешить.
Чёртова Снежана! И как у этой расфуфыренной бабёнки всегда находился повод тереться своими дутыми сиськами о моего мужа?
О да, я ревновала, только показывать этого не планировала — сейчас Арманду точно не до бабских драк. Если у Снежаны хватало совести вытворять непотребства рядом с палатой, в которой лежал её муж, то я точно не собиралась опускаться до её уровня.
Но Арманд заметил меня, замершую в коридоре с этими глупыми стаканчиками в руках, и в глазах его зелёных мелькнуло что-то такое, что разом остудило мой пыл.
В них светились тревога, злость и радость — радость видеть меня. Радужка переливалась всеми оттенками изумрудного, а я выдохнула. Я верила этому мужчине — верила, как никому и никогда до этого.
И если он сказал, что не хочет эту куклу, значит, не хочет. Всё, закрыли тему.
Арманд оттолкнул от себя Снежану, а она полоснула меня полыхающим взглядом, и призрачная улыбка блуждала на губах. Точно, стерва.
Мой муж шёл ко мне, устало улыбаясь, а Снежана достала телефон из сумочки и принялась лихорадочно строчить что-то, глядя на экран. Я не могла оторвать от неё взгляда — она действительно была красивая, хоть и насквозь фальшивая.
— Поехали домой, — сказал Арманд, притягивая меня к себе и зарываясь носом в мои волосы.
— Как он? — Я подняла взгляд и протянула Арманду ещё горячий стаканчик кофе. — Вы поговорили?
Арманд лишь кивнул, пропуская меня в распахнувшиеся створки лифта, а я не стала лезть с расспросами, хоть и рада была бы выслушать. Но за время нашего недолгого, но очень насыщенного общения с Армандом уяснила для себя одну истину: он делится чем-то только, если не может иначе.
Выйдя из больницы, молча сели всё в тот же арендованный автомобиль и поехали к дому. Лорда в ней уже не было, значит, Вадик всё-таки увёз его. Жаль.
Дорога предстояла неблизкая, потому я свернулась калачиком на сиденье, закрыла глаза и провалилась в сон. Просто выключилась, упала в вязкую тьму без единого видения.
А проснулась от громкого хлопка и звука удара.
Мамочки!
26 главаАрманд
А ведь всё было почти хорошо: Лана заснула, я свернул на шоссе, ведущее к нашему посёлку, и до дома оставалась какая-то херня, но случилось то, что случилось.
Впервые испугался так, что внутренности скрутило в жгут, отдало болью в пояснице, а в висках принялся колотить траурный набат: бах-бах-бах, словно последние минуты пульс отсчитывал. Мать его!
Почему я не насторожился сразу? На этой широкой дороге к посёлку ведь не так много левого транспорта — в основном лишь те, кто живёт за высоким забором частной территории и их гости. Хорошо охраняемой территории, между прочим!
Потому здоровенный джип, будто специально пристроившийся за мной, должен был сразу навести на мысль: это по мою душу, но, чёрт… хватку, что ли, потерял? Расслабился? Отвлёкся?
Наверное, да, потому что не придал ситуации значения даже в момент, когда этот хер, спрятавшийся от лишних свидетелей за тонированными стёклами, решил поравняться со мной, неуклонно приближаясь.
Я слишком устал, слишком расслабился — в общем, сам виноват.
Джип как-то резко и неожиданно сдал вправо, долбанул нашу машину в левое крыло, меня тряхнуло так, что чуть печень не выплюнул и… всё завертелось с какой-то космической скоростью. Толчок, ещё один — чуть сильнее, скрежет, свист тормозов. Я выкрутил руль вправо, одновременно пригибаясь и пытаясь прикрыть собой Лану, которая подскочила, проснувшаяся, дико озираясь по сторонам.
У нас была всего пара секунд, чтобы выжить. И я испугался, что Лана начнёт орать, рыдать, хвататься за меня — я бы просто с этим не справился. С её страхом не совладал. Но моя девочка снова удивила: накрыла мои руки, до боли сжимающие руль, своими и помогла выровнять неуправляемую баранку.
Машина пошла юзом, вильнула задницей, а я подспудно ждал ещё удара, но обошлось.
Наверное, убивать нас никто не планировал, а иначе парой вмятин и шоком дело бы не обошлось. Просто напугать? Какого хрена?
На всё ушло не больше пары минут, но мне показалось, что целая вечность. В венах плескалась ярость и чистый адреналин, от эмоций разрывало барабанные перепонки, а сердце ухало где-то в районе коленок. Лана с такой силой вцепилась в мои руки, что костяшки тонких пальцев побелели. Её трясло от шока, да и моё терпение держалось на тонкой ниточке.
