Хитер
Даг стоял в дверях, хмуро глядя на меня.
– Проходите, Даг, – сказала я. – И закройте дверь.
Он встал у стола, возвышаясь надо мной.
– Даг, мне не следовало этого делать. Но я должна кое в чем признаться. Я погуглила вас. И узнала о той истории.
Он молчал. Смотрел в пол.
– Что произошло?
Объясни мне, думала я. Свой поступок. Эту жестокость. Помоги мне понять. Хотя и не была уверена, что он сумеет. Не представляю, как вообще можно объяснить такое.
Он вздохнул и принялся рассказывать.
По его словам, месяца через три после возвращения из Ирака – «полугодовой тур по Ираку» – он сидел в пабе с друзьями в Глазго. Он много выпил, даже чересчур много, но зато впервые за долгое время чувствовал себя свободным и расслабленным. А потом к нему подошел этот парень…
* * *
– Эй, – сказал он. – Я знаю твое лицо. Я тебя где-то видел.
– Вряд ли. – Даг едва взглянул на него.
– Нет, – не унимался тот, – точно видел.
Достал телефон и что-то поискал. Потом показал экран. Страница фейсбука.
– Мой лучший друг, Глен Уилсон. Я так и знал. Это же ты, да? На фото с ним. Я знаю, что ты.
Даг едва смог заставить себя глянуть на фото.
– Ну, значит, ты прав, – сказал Даг, чувствуя, как в животе киснет пиво. – Наверное, это я.
– Так ты там был? – Парень приблизился вплотную.
– Да, был. Я знал Глена. Он был отличным парнем.
Вообще-то, не был. Вечно нарывался на драку, но о покойниках плохо не говорят. А среди его знакомых их так много.
– Вы служили в одном отряде?
Лицо парня, от которого несло застарелым пивом, находилось прямо перед ним. Голос такой громкий. В позе агрессия, вызов. Даг чувствовал, как среди посетителей паба нарастает интерес. Что-то назревает.
– Да, – сказал он, стараясь сдерживаться, дышать спокойно. Психотерапевт советовал дыхательные упражнения в таких ситуациях. – Служили.
– Но я не понимаю, – не унимался парень, улыбаясь, хотя это скорее был оскал, нежели улыбка. – Я думал, все из этого отряда погибли. Думал, что их взорвали талибы.
Даг закрыл глаза. Вообще-то это была «Аль-Каида».
– Да, большинство погибли.
– Так как же ты уцелел, а, приятель? Смотри на меня, я с тобой разговариваю. Почему ты здесь, живой и здоровый, сидишь и хлещешь это сраное пиво, приятель? Когда мой лучший друг лежит мертвый в Чуркестане? Ты можешь мне объяснить?
Даг почувствовал, как что-то набухает в груди. Что-то опасное, яростное.
– Я не должен ничего тебе объяснять. Приятель.
Он пытался вдыхать через нос, выдыхать ртом. Но, похоже, не сработало.
Парень придвинулся еще.
– А я думаю, должен. И у нас впереди весь вечер. Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь мне все подробно. Потому что я любил этого чувака как брата. И знаешь, по-моему, на что это похоже?
– На что? – Он еще держал себя в руках, еще сопротивлялся тому, что нарастало внутри. – На что же это похоже?
Парень с силой пихнул его в грудь:
– На то, что ты гребаный трус.
Именно в этот момент его окутал туман, красный туман, как это называют, хотя больше походило на наводнение. Пожалуй, сейчас он был больше самим собой, чем много месяцев подряд. Больше, чем до поездки в Ирак.
Он рванулся вперед и схватил парня за рубашку:
– Как тебя зовут?
Парень сглотнул, но не ответил.
– Как твое имя, мальчик? Что, разговаривать разучился?
Парень что-то бессвязно прохрипел, и Даг понял, что слишком сильно стянул воротник. Он ослабил хватку и прорычал парню в лицо:
– Как твое сраное имя?
Похоже, приятели не спешили ему на помощь.
– У тебя есть друзья, да?
Он огляделся. Он чувствовал себя так, будто мог схватить их всех, если понадобится, и хотел знать, понимают ли они это.
– Я… я Эдриан.
– Что ж. Позволь сказать тебе, Эдриан. Вряд ли тебе стоит соваться в то, чего ты не понимаешь, ясно? Я не обязан отчитываться ни перед кем – особенно перед таким мелким куском дерьма, как ты. Чем на жизнь зарабатываешь?
– Я… а… а… бухгалтер.
– Отлично. Бухгалтер.
Он встряхнул парня, и тот заскулил. Зря я так взбесился, подумал Даг. Он чувствовал себя усталым и совсем трезвым. Поток схлынул. Этот человек не стоит его сил. Он отпустил его.
– Сделай мне – и всем – одолжение и перестань вмешиваться в то, чего не понимаешь. Усек?
Ответа не последовало. Парень растирал горло. Но дважды кивнул. У Дага ныла рука. Он потряс ею. Он не гордился тем, что сделал, но он смог остановиться. А потом услышал тихий голос.
– Гребаный трус.
Именно тогда, по свидетельствам очевидцев, – а их было много, полный паб, – он и потерял контроль. По их словам, всем показалось, что он пытается убить парня. Полиции пришлось оттаскивать его. Эдриан Кэмпбел. Так его звали. Конечно, были смягчающие обстоятельства. Оказалось, что парень уже засветился в паре историй с драками. Кроме того, он его оскорбил, и, конечно, выявили то, что раньше не диагностировали: посттравматический синдром, из-за которого он не мог в полной мере отвечать за свои действия.
