Я не удержалась от соблазна.
– У меня есть подруга, которая вышла замуж в семью Пан и родила дочь, но почти сразу умерла.
– Хм, старинный торговый род. Не припоминаю, чтобы видел кого-то из них за последнее время.
На моем лице отразилось огорчение, и старик сдержанно хмыкнул.
– Не теряйте надежды, женщин частенько запирают. Может, она еще там. Кажется, у них пока есть один или два дома в торговом квартале.
Я опустила глаза, чтобы скрыть внезапное возбуждение. Возможно ли, что мама до сих пор здесь? От пробежавшего по телу трепета я перестала слышать брюзжание старика.
– Так я спросил, как вы умерли? – повторил он. – Хочется знать все о вас, такой юной и милой. – Отвисшая кожа на его горле тряслась, как индюшачий зоб.
– Упала, – торопливо ответила я. – Было темно, поскользнулась на лестнице.
Он выглядел разочарованным.
– Вас кто-нибудь толкнул?
– Возможно. Моя кузина была очень завистливая. Мы обе интересовались одним юношей. – Я поспешно продолжила, описывая девицу с лошадиным лицом и пароксизмы ревности, охватившие нас обеих из-за неназванного красавца. По крайней мере, эта часть рассказа содержала достаточно правды. Где-то на середине я смолкла. – А все ли старинные малаккские семьи здесь представлены?
– Да, и даже те, чьи линии давно прервались. – Он назвал несколько, а я внимательно выслушала, испытав удовольствие при упоминании Лим. Значит, будет довольно легко отыскать жилище Лим Тиан Чина.
– Продолжайте, – промолвил старик, плотоядно глядя на меня. – Расскажите о кузине. Вы с ней дрались?
Я быстро все обдумала:
– О, однажды мы и вправду сцепились. Мы катались по кровати и рвали зубами одежду друг друга в клочья. Но скажите-ка, здесь, на Равнинах мертвых, у кого-то есть особый эскорт? Я слышала, некоторым удается подкупить чиновников пограничья. – Голос дрогнул – я испугалась, что задала слишком много вопросов.
– Чушь! Никто не преуспел в этом. – Теперь старик взирал на меня с большим подозрением, так что пришлось поспешно уйти. И даже тогда он преследовал меня по всей улице, пока не удалось сбить со следа это похотливое создание.
Старик выглядел безобидным, почти безумным, однако я со страхом размышляла, не играл ли он со мной на самом деле. В любом случае не стоило расстраиваться из-за этого. Я хотя бы получила отличную подсказку о возможном местонахождении Лим Тиан Чина.
Пропетляв по улицам некоторое время, чтобы наверняка избавиться от слежки, я направилась в торговый квартал.
Именно там располагался особняк Лим и, вероятно, какое-то подобие моего родного дома. Я спорила сама с собой. Времени оставалось мало, нужно было еще отыскать цель путешествия, и все-таки я колебалась, думая о мамином лице – том, о котором часто грезила, но ни разу не смогла вспомнить. При жизни никто не написал ее портрет. Мама так давно покинула меня, что я больше не знала – истинны ли воспоминания о ней или составлены из рассказов няни.
Я повернула Чендану по направлению к собственному дому. Проеду мимо и посмотрю, на что похоже это жилье. Я убеждала себя: это не займет много времени. Всего несколько минут, не больше.
Странным образом улицы казались невероятно знакомыми. Некоторые из них выглядели совсем не так, как я запомнила, однако срабатывало пространственное распознавание, некие особенности пропорций, которые взывали ко мне. В иных местах, где должны были находиться здания, не осталось ничего, кроме старых деревьев и камней, в других один клочок земли занимали сразу три или четыре прекрасных дома. И разумеется, все было гораздо дальше, будто исходные улицы растянули вдвое или даже втрое в ширину и в высоту.
За величественными воротами слышались слабые звуки женского смеха и болтовни. Проходя мимо, я вздрогнула. Несмотря на веселье, я вспомнила, как выглядел этот дом в мире живых: провалившаяся крыша и дикая трава, пробившаяся сквозь растрескавшийся каменный пол.
О нем рассказывали сказки со времен моего детства. Кто-то намекал, что чума убила всех обитателей. Другие – что последний хозяин сошел с ума и зарезал своих жен и конкубин, а потом разложил их тела во дворике, и они пребывали там, пока камни не стали багровыми от засохшей крови. Ребенком я избегала этого дома, потому что Ама набила мне голову страшилками. Теперь же, видя его таким, каким он был во времена расцвета, я ощущала страх и в то же время – интерес. Что случится, если я постучу в дверь? С трудом я вынудила себя отойти прочь. Слишком много любопытства – грех.
Когда мы добрались до угла перед моим домом, стало трудно дышать. Что-то подсказывало: если я хочу остаться среди живых, такие вещи лучше предать забвению. Но я упрямо двинулась вперед. Я жаждала увидеть маму. Так ли уж неправильно подобное желание?
На первый взгляд изогнутая стена, которая окружала наш дом, казалась прежней, однако, доехав до входа, я изумилась. Здесь располагалось три дома. И каждый из них занимал то же самое пространство, без малейшего наложения. Я пялилась на них, пока голова не пошла кругом. Непостижимый трюк, и как бы я ни рассматривала все с разных ракурсов, все равно видела три здания.
Первый дом представлял собой великолепный особняк, его стиль отчасти напоминал о стиле нашего поместья в Малакке, но выглядел куда более внушительно. Массивная парадная дверь была вдвое выше обычной, а за расположенными в один ряд и огороженными двориками виднелись монументальные балконы второго этажа. Все выглядело так, словно мое родовое гнездо кошмарным образом выросло за ночь наподобие гриба. Несмотря на размер и пышность, от поместья веяло упадком, как будто оно начало рассыпаться изнутри.
Второй дом был жилищем среднего размера и в гораздо лучшем состоянии. Он напоминал детский рисунок здания – надежного и крепкого, но без претензий на величие.
Третий был мало похож на особняк. Он скорее напоминал обиталище Фэн – маленькая коробка, грубо изготовленная и наспех отделанная узкой дверью и дрянными темными окнами. Я задумалась над выбором, затем спешилась. Второй дом казался более приветливым, и я подошла к его парадной двери. Как только я это сделала, другие здания на периферии зрения расплылись. Я постучала, но ответа не получила. Попробовав снова, услышала резкий голос откуда-то сбоку:
– Что надо? Она ушла, и тебе скатертью дорожка!
Глава 22
Я уставилась на дверь и окна, но голос окликнул меня снова:
– Здесь! На другой стороне!
Я послушно отступала, пока все три здания не показались вновь, и в этот миг увидела ее. Из узкого проема двери самого маленького домика выглядывала неряшливая старуха. Как и Фэн, она носила одеяние из похоронных подношений, поблекшее и потрепанное. Некогда пухлые щеки обвисли, а от уголков носа ко рту пробежали две угрюмые складки. Однако глаза остались зоркими и пронзали меня насквозь, словно иглы для вышивания.
