Книга Тьма императора - Анна Шнайдер

Ночью император почти не спал. Да, он смертельно устал, и спать безумно хотелось, но сон не приходил. Лежа рядом с Викторией, Арен смотрел в окно, в ночную черноту неба, и размышлял. Интересно, каким был бы этот начавшийся день, если бы Аарон не оказался предателем? Ведь сегодня у брата день рождения.

Никто из окружающих Арена людей не понимал по-настоящему, как трудно ему пришлось после случившегося на Дворцовой площади. Как тяжело было осознавать, что человек, который носил тебя в детстве на руках, готов был на все, лишь бы тебя уничтожить. Не просто отнять Венец, еще и убить.

В последнее время, приблизившись к разгадке тайны заговорщиков, Арен все сильнее начинал подозревать старшего брата. Хотя особых причин не было — Аарон старался ни во что не лезть и был доброжелательным, как никогда. Вежливый, обходительный, участливый, добрый… Так все о нем отзывались. Виктория его и вовсе обожала.

И только Гектор Дайд терпеть не мог старшего брата императора. Поначалу он ничего не говорил, но Арен ощущал эмоции главного дознавателя. Каждый раз, когда Гектор видел Аарона, его тошнило.

— По какой причине ты так не любишь моего брата? — спросил однажды император. — Вы повздорили?

— С вашим братом невозможно повздорить, ваше величество, — усмехнулся тогда Дайд. — Он, как змея, вывернется из любого конфликта. Змея. На змею больше был похож сам Гектор — худой, длинный, в зеленой форме, с холодными прозрачными глазами. Но Арен доверял его чутью, поэтому прислушался и стал следить за братом пристальнее.

Альго эмпаты, но, к сожалению, друг друга ощущать не способны. Возможно, если бы это было не так, Аарону оказалось бы гораздо сложнее притворяться. Что уж он там чувствовал, улыбаясь Арену в лицо — демоны его знают.

Только в одном император был теперь уверен — на самом деле он совершенно не знал своего старшего брата. За пару минут до звонка будильника император встал с постели. Виктория пробормотала что-то невнятное, не открывая глаз, и накрылась одеялом с головой. Накануне она устала не меньше, чем он сам, и теперь явно собиралась спать до последнего.

Уже в своей комнате Арен принял душ и переоделся. Взглянул на часы на браслете — двадцать минут седьмого. Спит Ванесса или уже проснулась?

Он горько улыбнулся, уверенный — в эту ночь жена его брата, как и он сам, не спала вовсе. Шагнув в камин, император начал строить пространственный лифт, и через несколько мгновений выходил из огня в комнате Ванессы.

В отличие от Анастасии, которая с детства любила голубой цвет, ее мать предпочитала золотой. На официальных приемах носить золотое она не имела права — этот цвет, так же, как и белый, принадлежал императору и императрице. Но делать бело-золотыми свои покои никто не запрещал, и именно таким здесь все и было. Белый ковер на полу, золотые шторы, белая мебель с золотыми ручками, зеркало в бело-золотой раме.

Ванесса сидела в кресле у окна. Кресло было белым, а сама она — в золотом халате.

Император подошел ближе, и Ванесса подняла голову. Мокрые щеки, холодный взгляд голубых глаз… и слабый укол ненависти. Слабый — потому что жена брата была беременна, и маленький Альго уже начинал блокировать эмпатию Арена.

— Что ты здесь делаешь? Император молча сел в кресло напротив. — Теперь некого поздравлять, — продолжала Ванесса, глядя на него заплаканными глазами. — Некого. Ты сам его убил. Арен кивнул. — Почему, почему ты не оставил ему жизнь? Ты ведь мог просто блокировать его магию.

Он молчал, и Ванесса сжала кулаки. — Ты всегда был сильнее. Даже тогда, восемь лет назад, перед коронацией… Аарон надеялся, что получит Венец. Я сказала ему, что ты сильнее. Он засмеялся, ответил, что старшие братья сильнее младших.

Арен по-прежнему молчал. — И когда ты получил этот демонский Венец… Аарон был зол. Зол, потому что ты не хотел быть императором, в отличие от него. Почему ты не отрекся? Скажи, почему?! Аарон считал — из вредности. Просто потому что ты хочешь щелкнуть его по носу. Ты же младший!

Ванесса вытерла влагу с мокрых щек кулаками. Впрочем, это было бесполезно — из глаз продолжали течь слезы. И несмотря на то, что ребенок брата очень сильно глушил ее чувства, Арен все равно ощущал неприязнь, боль и отчаяние.

— Я не отрекся, потому что обещал отцу. Она застыла. Опустила руки и, всхлипнув, переспросила: — Обещал? — Да. Перед смертью отец вызывал меня к себе. Попросил не отрекаться от престола, если Венец выберет меня.

Ванесса покачала головой. — Даже бывший император понимал, что ты сильнее. Все это понимали. Только Аарон отрицал. Он же старший… — Лицо ее скривилось, и она вдруг разрыдалась. Некрасиво, по-детски, навзрыд.

Арен встал и, подняв Ванессу с кресла так легко, словно она ничего не весила, прижал к себе. Она продолжала рыдать, сжав кулаки, и била его в грудь этими кулаками, и словно пыталась разодрать на нем рубашку, дергая за ткань. — Ты знаешь, почему я не оставил ему жизнь, Несс. Мы говорили об этом в тот день, когда ты чуть не убила меня своей родовой магией. Хочешь, запусти в меня молнией сейчас, я не возражаю. Мне будет больно.

Она опустила руки — словно устала его бить.

— Я ненавижу тебя, Арен. — Я знаю. Я сейчас зайду к Адриану, попрошу его сегодня отвезти вас с Анастасией к морю. — Думаешь, это… — Не думаю. Но это все, что я могу сделать для тебя, Несс. Когда император зашел в комнату к Адриану, племянник дрых без задних ног, запрокинув голову и похрапывая. Вот уж кто никуда не торопился.

Арен хмыкнул и запустил в него огненным шаром. — Ай! — Адриан подпрыгнул на постели, хватаясь за плечо — именно туда попал огонь. — Дядя Арен… испепелить меня собрался, что ли?

— Соберусь, если в ближайшее время ты не сможешь меня порадовать. Племянник хмурился, потирая плечо. Да, Альго в огне не горят, но пламя Арена не было обычным, и теперь на коже Адриана проступало красное пятно.

— И как же я должен тебя радовать, дядя? Я, знаешь ли, предпочитаю женщин. Ай! мальчишка. На этот раз огонь был больнее. — Помолчи. После завтрака перенесешь Ванессу и Тасси к морю, пусть поплавают, расслабятся. Выполняй все их капризы. Ясно?

Судя по яростному взгляду — вспомнил, какой сегодня день. — Ты велел мне молчать. — Не паясничай, Адриан. — Арен зажег в ладони очередной огненный шар, и племянник сразу выпалил: — Да ясно, ясно. Развлеку их. Все?

— Нет. Твоя работа. — Ра… работа? — Адриан с опаской смотрел на огненный шар, который император даже не думал гасить. — Работа. Или ты забыл, что состоишь на службе в научно-исследовательском институте артефакторики? С завтрашнего дня чтобы начал ходить туда. Каждый день не менее шести часов, Адриан. В том числе — в выходные. Если доложат, что прогуливаешь или плохо выполняешь свои обязанности… — Арен усмехнулся. — Будет плохо.