Спустя десять минут, скрипя и похрустывая на бегу обледеневшей одеждой, они уже бежали по извилистой тропинке, то нырявшей в кусты почти вплотную к берегу, то уходившей резко в сторону, в пустошь.
– Ты стрелка этого видел? – приноравливаясь к темпу бега, заданному Лешим, спросил Кат.
– В пионерлагере? Да ну… Я далеко был. Стрелял на вспышку выстрела. Не попал небось.
– И я не видел… Херня какая-то – поединщиков больше быть не должно.
– Викинга этот незнакомый стрелок-минер в лагере на колбасу разделал. Когда нашли – чуть не сблевали.
Леший задумался. Он бежал ровно, держа винтовку на сгибе руки. Длинный ствол то и дело задевал кусты по сторонам узкой тропинки.
– Это Винни и был. Он сам сказал.
– Мир праху, – закончил Леший. – Значит, есть еще игрок. Кто-то из владетелей подсуетился. Только вот вопрос: как потом в Колизее он его собирается выдать за другого?
– Добраться бы… Разберемся.
На бегу Кат начал согреваться. Прошла боль в некогда раненой ноге, даже ломившую голову слегка отпустило.
Совсем рядом – кажется, в какой-то сотне метров, хотя это, понятно, было не так – ударил колокол. Воздух вздрогнул и наполнился отголосками медового звона.
– Два часа осталось, – что-то прикинув, заметил Леший. – Или один? Даже я что-то запутался. В любом случае – мало. Давай поднажмем.
Все бы ничего, поднажали. Но за поворотом тропинки, когда над верхушками зарослей уже стала видна башня и округлые очертания Колизея со смешной стеклянной блямбой наверху, им навстречу вышла странная фигура. Вот этого Кат здесь никак ожидать не мог. Судя по изумленному лицу спутника, тот тоже слегка растерялся.
– Купи… огонек, – прошелестел непонятный – не мужской и не женский – голос. – Один патрон.
Кат резко затормозил, вспомнив, как это существо порвало десятки сектантов. Теперь было светло, и его даже можно было рассмотреть.
Увиденное не порадовало. Совершенно.
18
Продавец радиации
Первое, что приходило в голову при взгляде на существо, было слово «черт». Можно – лохматый черт, не ошибешься.
С большой буквы. С о-о-очень большой.
Впрочем, все буквы можно было смело делать огромными – нечто имело пару метров в высоту и немногим менее в ширину. Сложнее рассмотреть точно – очень уж он был заросший. Шерсть странного серовато-синего цвета, как искусственный мех на одежде предков – такая иногда попадалась на складах бывших магазинов в городе. Шубки, шапки. Даже сумочки из эдакого дерьма шили.
Безумные люди – кого можно согреть сумкой?
Кат пригляделся: да, вон там, под мышкой неведомого встречного, тлел упакованный, но все-таки различимый глазом синий отблеск. Источник радиации. И край железного ящика виден, когда-то заботливо окрашенного в защитный цвет, а теперь ободранного, в сколах и царапинах. Все как при первых двух встречах, разве что теперь можно рассмотреть самого носителя и упаковку его товара.
Широкие ноздри выдающегося вперед носа чутко изучали их с Лешим запахи, щупали морозный воздух. Из приоткрытой пасти, между выпирающих желтых клыков вытекали струйки пара, возносясь к небу. Глаза – узкие, щелями от носа почти до висков – смотрели внимательно и недоверчиво, но в то же время мелькала в них… надежда, что ли?
«Интересно, а что он делает с патронами?» – вдруг подумал Кат. Для любого действия нужна же какая-то причина. Выковыривает порох и жрет? Меняет на сало по деревням? Стреляет по ночам из пальца в невидимых врагов? Что?!
– Так… – сказал Леший. Голос его, ровный и спокойный, тем не менее не предвещал ничего хорошего. Винтовка словно сама собой начала сползать от сгиба левой руки ближе к запястью.
– Погоди, – удержал его Кат. – Я два раза с ним встречался. Раньше, правда, не рассмотрел толком, но не важно. Он с полсотни олухов покрошил в полной темноте однажды. Ты, конечно, быстрее городских, но… Давай миром попробуем. Это же зверушка…
Существо коротко рыкнуло. Ничего человеческого в этом и правда не было. Но и со «зверушкой» он был явно не согласен.
– Думаешь? – Ствол уже не смотрел в кусты, но и в зверя нацелен пока не был.
– Ага. Чем он хуже медведя?
Лохматый одним незаметным движением бесшумно перетек на метр ближе к путникам. Эдакая меховая капля.
– Один патрон… – прошелестел он. – Огонек. Забери.
Щелкнули задвижки, и вот он уже показывает открытую коробку. Синее сияние стало ярким, от аккуратно уложенного в середине ящика с очень толстыми стенками цилиндра фонило, как от боеголовки какого-нибудь «Минитмена».
– Убери! И так хреново… – Кат напрягся. Пообщаешься с такими, не то что шишки на ногах – вообще сдохнуть недолго. – Закрой ящик.
Раздался парный щелчок, синее свечение почти угасло. Кат видел слабый отблеск, но это было уже не опасно.
– Что там? – одними губами спросил Леший.
– Что-что… Радиация. Дай ему патрон от своей бандуры. Скорее! Он уйти должен.
Леший достал из короткого патронташа на поясе необычный длинный патрон и протянул Кату:
– На, отдай… зверушке. Я что-то подходить близко не хочу. Не радует он меня.
Сталкер бросил патрон существу, которое, легко удержав открытый ящичек одной лапой, поймало оплату в воздухе.
– Слушай, Огонек, а зачем тебе патроны? – не удержался Кат. – И коробку закрой, ну ее!
– Нападение. Лаборатория под угрозой, – прошептало существо. – Нужны боеприпасы.
Леший удивленно вскинул голову:
– Ух ты! Он разговаривает… А какая лаборатория?!
– Воронеж вызывает Центр, – прошелестел лохматый. – Нужна помощь. Угроза периметру.
– А ты один? Я именно тебя встречал раньше или сородичей? – спросил Кат.
Существо задумалось, медленно хлопая ресницами – такими же густыми и серыми, как остальной мех:
– Один. Много. Нет. Нужна помощь.
Содержательно изложил, что и говорить…
– Ты за мной ходишь или это случайно получается? – не отставал Кат, не очень надеясь, впрочем, на осмысленный ответ.
– Много. Нужна помощь.
Кат успел рассмотреть мелкие буквы на боку ящика, который существо сунуло обратно под мышку.
«В.С.Л.Б.Э.». Как на пластинке, найденной в медвежьей берлоге. Вот и гадай теперь, что это означает. Сколько хочешь, столько и расшифровывай, но уже самостоятельно – лохматый будто растворился в кустах, заставив удавиться какого-нибудь следопыта от зависти – беззвучно и быстро. Даже серой шерстинки не оставил на колючих ветках.
