Элиана откинулась на спинку стула и несколько секунд разглядывала свои сложенные на столе пальцы.
– Это они напали на дом Раманги?
Поколебавшись, Мианос кивнул.
– Возможно, – сказал он.
– И их предводитель – Аман?
– Возможно, – повторил Мианос.
– А Лиреин?
Мианос вскинулся.
– О, это очень интересно. Но я не знаю. Ходят слухи, что Лиреин – фаворитка Говорящего. Но я так не думаю. Твой отец никогда не приветствовал налож… подобных связей… – он перевёл взгляд с Элианы на Рамангу и обратно. – Ну, ты знаешь.
– Знаю, – Элиана помрачнела.
– Так что… Не могу тебе сказать. Знаю только, что Аман терпеть не может эту выскочку.
– Выскочку? – Элиана подняла бровь. – Мне она такой не показалась. Скорее, напротив, трусиха и подхалимка.
– Вот как? Впервые слышу, чтобы о ней говорили так.
– Откуда она взялась хотя бы?
Мианос пожал плечами.
– Просто какая-то аристократка из малоизвестного рода. Таких полно ошивается в городе. Хотя до мень доходили сплетни, что ее мать – из лунных. Не то что это имеет значение, но знаешь же, насколько умелы они в темной магии.
– А кто этот секретарь, что ходит с отцом? Я видела его пару раз, но никто не говорит о нем ничего, – продолжила Элиана.
– О, это мой ученик, он очень способен. И он не секретарь, он придворный маг. Безусловно, он еще молод, но со временем его советы приобретут вес, – ответил Мионас. – Его зовут Талисиан, мать его из лунных. Но не волнуйся, он предан нам и никогда не сделает ничего во вред.
– Ясно, – Элиана задумчиво потеребила локон. – Что ж, спасибо, – она подняла взгляд на Хранителя. – Ты мне помог, Мианос. Пока что только ты в королевстве мне и помог.
Мианос улыбнулся и встал.
– Я всегда готов дать тебе совет, Лин.
– Ама ханату, – Элиана тоже встала и поклонилась.
Мианос ответил таким же коротким поклоном. Принцесса развернулась и направилась к выходу, а Раманга без единого слова последовал за ней.
Миновав небольшой коридор, они оказались в общем зале библиотеки, и Элиана замешкалась ненадолго, оглядываясь по сторонам.
– Столько вечеров я провела здесь, – сказала она задумчиво, – наедине с книгами… Порой это место казалось мне более родным, чем дворец.
Раманга шагнул к супруге, чтобы обнять её, но Элиана, не ожидая этого, выскользнула из его рук и подошла к одной из полок. Кончики пальцев её скользнули по корешкам, и те заискрились, отзываясь на зов.
– Чужак не может взять их в руки, – сказала она, – а я могу. Книги всё ещё помнят меня. Кажется, даже лучше, чем моя семья.
Она вытянула один из фолиантов и, открыв на случайной странице, принялась листать, иногда останавливаясь, чтобы разглядеть очередную гравюру – последние в изобилии украшали каждый третий разворот.
Это была книга по истории, как довольно быстро понял Раманга.
– Стой, – окликнул он супругу, когда она собиралась перелистнуть очередную страницу, и указал пальцем на гравюру, изображавшую троих эльфов с посохами в руках. Посохи были направлены к небу, в котором сиял продолговатый разрыв. – Что это? – спросил он.
Элиана нахмурилась и внимательно посмотрела на него. Ей не хотелось говорить.
– Эта глава нашей истории, которую обычно не показывают чужим.
– Я для тебя чужой? – Раманга мгновенно помрачнел.
Элиана закусила губу.
– Я этого не говорила, но… – пробормотала она, – некоторые историки рассказывают о днях, когда солнечные эльфы правили всем материком. Они упоминают так же о том, что в один прекрасный день среди детей солнечного народа началась братоубийственная война. Тогда один из сыновей Говорящего с небесами призвал троих сильнейших волхвов и приказал им найти защитников, которые сумели бы сберечь нашу империю от любого зла. Волхвы думали три ночи и три дня, а когда Говорящий снова призвал их, требуя ответа, провели ритуал. И разверзлась тогда дыра в небесах, и ступили на землю… – Элиана закусила губу, – в общем, в этой книге не говорится кто. Но призванные существа принесли нашей империи величайшее зло.
Раманга пристально смотрел на неё, но Элиана не собиралась продолжать.
– Ладно, – сказала она, – идём. Не в этих стенах вести такой разговор.
Глава 28. Неожиданные обвинения
– Что ты думаешь? – спросила Элиана, когда они вновь оказались в лесу.
– Мне ещё вчера показалось, что твой брат – идиот.
Элиана коротко усмехнулась и блеснула глазами.
– Ты преувеличиваешь. Аман верит в своё дело. И он оскорблён вниманием Говорящего к Лиреин.
– Любопытно, а почему? Ревнует к мачехе?
Элиана вздрогнула и прямо посмотрела в глаза вампиру.
– Возможно, Аман так и думает. Тогда… это многое объясняет.
– Понятно, – Раманга потянулся. – Только что толку? Я бы на всякий случай убил твоего братца, но вряд ли ты будешь этому рада.
– Не буду, – согласилась Элиана, – тем более пока у нас нет доказательств. Вернее будет опорочить его перед отцом. Придётся пообщаться с ним поближе. Может быть, узнать, кто его сообщники, или найти каналы связи… Ведь кто-то же передавал его приказы в Империю, если он и правда виновен.
Раманга пожал плечами.
– Это твоё королевство, Элиана. Я своё слово сказал. Будь моя воля, я бы стёр весь этот город с лица земли, чтобы все другие знали – нельзя нарушать слово, данное Певчему. Но ты хочешь, чтобы они жили. Пусть живут.
Элиана резко развернулась и заглянула в глаза вампиру.
– Не ожидала, – сказала она коротко, и на сей раз улыбка светилась только в глазах, не касаясь губ.
Раманга подошёл к ней вплотную и, опустив руки на плечи, притянул к себе. Осторожно коснулся мягких губ.
– Ты – последнее, что осталось от моей семьи. Так чему тут удивляться?
Элиана пожала плечами, и улыбка снова погасла.
– Не знаю. Наверное, нечему.
Принцесса отвернулась. Не разговаривая больше, они двинулись вперёд мимо вязов и лиственниц, а тяжёлая серая туча плыла над их головами, заслоняя Рамангу от солнца, и того и гляди норовила взорваться дождём. Черту города они пересекли не более чем через час и вскоре оказались во дворце. Открыв двери своей спальни, Элиана потянулась и упала на постель, а Раманга сел рядом. Он притянул эльфийку к себе, укладывая её голову себе на колени.
– Будешь спать? – спросила Элиана, глядя, как первые капли дождя падают на землю за окном.
– Не хочу, – Раманга опустил ладонь на голову супруги и с силой провёл пальцами сквозь медовые пряди, распуская ничем не скреплённую косу.
