Ознакомительная версия. Доступно 54 страниц из 266
Почетная обязанность, которую, как Брэшен сердечно надеялся, ему никогда не придется выполнять. Но вот поди ж ты…
Альтия только что не свешивалась с бушприта вниз головой, силясь подцепить нагель пальцами и вытащить из гнезда. Но у нее ничего не получалось. Брэшен без лишней болтовни свесился следом за ней, обхватил девушку за бедра и помог опуститься еще ниже, так, чтобы было удобней.
— Спасибо, — пропыхтела она, и нагель оказался у нее в руках. Брэшен без большого усилия перенес ее через фальшборт и поставил на палубу. И она сразу бросилась обратно к отцу, зажав драгоценный гвоздь в кулаке. Брэшен не отставал.
Они подоспели как раз вовремя. И было видно, что смерть Ефрона Вестрита не обещала быть легкой. Вместо того чтобы тихо прикрыть глаза и мирно уйти, он отчаянно и мужественно сражался — так, как привык сражаться со всем, что ему в жизни противостояло. Альтия протянула ему нагель, и он схватился за него так, словно это могло спасти его.
— Тону, — просипел он. — Тону на сухой палубе, какая досада!..
Странное равновесие сил между жизнью и смертью держалось некоторое время. Альтия и ее отец держались за разные концы нагеля. По искаженному страданием лицу девушки катились обильные слезы. Волосы растрепались и липли к мокрым щекам. Ее глаза были широко раскрыты и ни на миг не отрывались от столь же широко и пристально распахнутых черных глаз отца. Она знала, что ничего больше не может для него сделать, и смотрела, смотрела…
Вот рука Ефрона заскребла по палубным доскам, словно пытаясь схватиться за гладкое дерево. Он вдохнул еще раз, с хрипом и свистом. В углах рта появилась кровавая пена. Члены семьи столпились кругом него. Старшая дочь уцепилась за мать, не в силах выговорить ни слова, но мать что-то тихо приговаривала, уткнувшись ей в волосы. Девочка, внучка, ревмя ревела от ужаса, схватив в охапку ничего не понимающего меньшого братца. Старший внук стоял чуть поодаль, с лицом бледным и напряженным — видимо, испытывал боль. Кайл стоял у ног умирающего, скрестив на груди руки. Брэшен так и не смог догадаться по его лицу, о чем он думал в эти мгновения.
Позади них, на почтительном расстоянии, образовался еще один, внешний, круг. Команда корабля комкала в руках шапки, наблюдая за уходом из жизни своего капитана.
— Альтия! — внезапно окликнула жена капитана младшую дочь. И выпихнула вперед, ближе к отцу, старшую. — Ты должна, — выговорила она странно напряженным голосом. — Ты знаешь, что ты должна!
У нее было такое лицо, как если бы она принуждала себя исполнить нечто весьма неприятное, но необходимое. В глазах старшей дочери — кажется, ее звали Кефрия? — стыд мешался с дерзостью. Она упала на колени подле младшей сестры. Протянула дрожащую бледную руку… Брэшен ждал, чтобы она прикоснулась к отцу, но нет. Она крепко вцепилась в нагель, поместив свою ладонь между руками Альтии и Ефрона.
Таким образом она недвусмысленно заявляла свои права на корабль. Ее мать облекла это требование в слова:
— Альтия, отпусти гвоздь! Корабль принадлежат твоей сестре! По праву рождения… и по воле вашего отца!
Голос Роники дрожал, но выговорила она ясно и четко.
Альтия вскинула глаза, не в силах поверить.
— Кефрия?… — непонимающе спросила она. — Кефрия, ты что?…
Та испытывала явную нерешительность. Даже оглянулась на мать…
— Именно так! — во всеуслышание объявила Роника Вестрит. — Так и будет, Альтия. Так должно быть — ради всех нас!
— Папа?… — голос Альтии задрожал и сорвался.
Отец по-прежнему не отрывал от нее взгляда. Его губы дрогнули… шевельнулись… и он выдохнул свои последние земные слова:
— От…пус…ти…
…Брэшену довелось ходить некоторое время на корабле, чей старпом был жуть как ловок с деревянной дубинкой. Ее предназначением было — глушить крупную рыбу. Но тот старпом ею в основном оглоушивал — причем тихонько подобравшись сзади — своих подчиненных-матросов, которые, с его точки зрения, недостаточно рьяно трудились. Сколько раз Брэшен, сам того не желая, наблюдал вид и взгляд человека в тот момент, когда сзади на его череп обрушивалась увесистая деревяшка!.. И он отлично знал, как выглядит человек, чье сознание на миг погашено жестокой и неожиданной болью. Именно так выглядела Альтия, когда ее отец произнес свое последнее слово. Она выпустила нагель, ее рука на миг безвольно повисла — но тут же нашла и стиснула руку отца. Она схватилась за нее, как тонущий в бурю — за обломки разбитого корабля. Альтия держала и держала, а Ефрон Вестрит задыхался на палубе, точно рыба, вытащенная из воды.
— Папа… — снова прошептала она. Он навряд ли услышал. Его позвоночник выгнулся, грудь высоко вздымалась в отчаянной попытке вдохнуть… Все-таки он повернул голову к ней…
И, внезапно обмякнув, рухнул на твердые доски. Долгая битва окончилась. Последние отсветы жизни и борьбы за нее угасли в открытых глазах. Бесплотное тело распростерлось на палубе, словно стремясь впитаться в гладкое диводрево. Его пальцы соскользнули с заветного нагеля. Кефрия поднялась на ноги… Альтия же упала на тело отца, прижалась к его груди — и зарыдала. Отчаянно, никого уже не стыдясь…
И она не увидела того, что увидел Брэшен: поднявшись, Кефрия передала нагель спокойно ожидавшему мужу. Брэшен не мог поверить собственным глазам, однако же это было именно так. Кайл принял длинный деревянный гвоздь — и пошел прочь с таким видом, словно ДЕЙСТВИТЕЛЬНО имел право его нести!.. Был миг, когда Брэшен едва не бросился следом. Но потом решил, что быть свидетелем этому у него совершенно точно никакой нужды нет. С нагелем или без нагеля — «Проказница» оживет. Никуда не денется, оживет. Брэшену казалось, он уже ощущал происходившую с ней перемену. Деревянный гвоздь лишь ускорит дело, но не решит.
Гораздо больше Брэшена занимало другое. Обещание, которое он недавно дал умирающему капитану.
«Будь с нею, сынок… Ей понадобится твоя помощь. Помоги ей пройти… через это…»
Он-то в простоте своей думал — речь шла либо о вытаскивании нагеля, либо о близившейся кончине Ефрона. Однако теперь понимал: капитан Вестрит имел в виду нечто гораздо более важное и глубокое. Знать бы еще — что именно.
«Что же я в действительности ему пообещал?…»
Ощутив на плечах чьи-то руки, Альтия для начала попробовала стряхнуть их. Ей было, собственно, все равно, кому эти руки принадлежали. Всего за несколько мгновений она потеряла и отца, и «Проказницу». Легче было бы, наверное, расстаться с жизнью. Обе утраты были таковы, что разум попросту отказывался их вмещать. Лишь где-то вдалеке билась вялая мысль: «Это несправедливо. Такие огромные несчастья должны происходить по крайней мере по очереди, а не вместе. Тогда я успевала бы разобраться с ними порознь. Это несправедливо…»
Альтия пыталась думать о кончине отца — и тут же наваливалась невыносимая мысль об отнятом у нее корабле. Но поразмыслить об этом было уже вовсе невозможно — не здесь, рядом с еще не остывшим телом отца! Ибо пришлось бы неминуемо задаться вопросом — как вышло, что отец, тот, кого она любила и чтила более всего на свете, смог столь полно и решительно предать ее. Как ни жестока была терзавшая Альтию боль, она старательно гнала прочь все мысли, которые могли привести ее в ярость. Ибо знала, ярость эта была бы из тех, что дотла выжигают душу, не оставляя ничего, кроме мертвой золы.
Ознакомительная версия. Доступно 54 страниц из 266
