Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
В древних и знатных семьях Ирландии считается, что следует быть похороненным рядом со своими родичами, и умерших привозят из любого места, каким бы дальним оно ни было, чтобы они могли упокоиться на древнем кладбище своего рода.
Один знатный молодой человек умер далеко от дома от горячки; сочли, что лучше не отвозить его домой, а похоронить там, где он скончался. Однако в ночь похорон у кладбища остановился призрачный катафалк с четырьмя черными конями. Тогда вошли какие-то люди с лопатами и мотыгами и выкопали могилу, после чего катафалк уехал. Но на следующее утро не было видно и следа могилы, за исключением прочерченной там длинной прямой линии на длину гроба.
Считается несчастливым и дурным предзнаменованием выносить огонь из дома, где кто-то болен. Некий джентльмен однажды утром остановился у хижины, чтобы зажечь сигару, и, пожелав доброго утра в своей обычной дружелюбной манере, он взял из огня веточку, раздул ее и уже уходил, когда хозяйка дома в ярости встала и заявила ему, что очень плохо уносить огонь в то время, когда ее муж умирает. Оглянувшись, гость увидел несчастного, худого как скелет, он лежал на постели из соломы. Джентльмен немедленно бросил веточку обратно и убежал оттуда, оставив свое благословение – серебро, чтобы нейтрализовать зло, которое произошло оттого, что он похитил огонь.
После того как от умирающего ушел священник и была совершена исповедь, вся семья преклоняет колена вокруг ложа, читая отходную молитву, и по комнате разбрызгивают святую воду, пока душа не отойдет.
На поминках тело зачастую одевают в монашеское платье. В руки кладут крест, на грудь – наплечник. Вокруг него горит круг свечей, друзья и родные собираются в должном порядке, ближайший родич стоит у изголовья. Через определенные промежутки времени все встают и голосят надгробный плач, качаясь взад и вперед над умершим и вспоминая его добродетели; в это время вдова и сироты часто обращаются к умершему с ласковыми словами, вспоминая счастливые дни, что они провели вместе.
Когда гроб несут в могилу, каждый из присутствующих немного помогает его нести, ибо, как считается, таким способом можно показать свое уважение к умершему. Ближайшие родственники берутся за передние ручки первыми; затем через некоторое время они переходят назад и их место занимают другие, пока каждый из присутствующих в свою очередь не пронесет изголовье гроба к могиле, ибо было бы бесчестьем по отношению к умершему не показать этого знака уважения.
Когда гроб опускают в могилу, поднимается надгробный плач – громкий и горький вопль, и зачастую волнение становится настолько сильно, что женщины впадают в истерику; и на одних похоронах юная девушка в припадке горя прыгнула в могилу отца, и ее подняли оттуда без чувств.
Буйные поминки
С древних времен поминки, или надгробные игры в Ирландии отмечались со множеством странных обычаев, которые передавались по традиции с языческой эпохи. Однако некоторые традиции были настолько омерзительны и чудовищны, что священники использовали все свое влияние, чтобы отменить их. Вследствие этого древние погребальные обычаи прекратились среди людей почти совершенно, и древние традиционные обряды уже неведомы новому поколению, хотя деревенские старейшины еще могут вспомнить их. Один старик, который до сих пор еще жив, так описал заинтересованному антиквару, любителю народных традиций, свой опыт пребывания на церемонии поминок, на которых он побывал на юге Ирландии, когда был совсем молодым – лет пятьдесят назад.
«Однажды темной зимней ночью, часов примерно в семь, собрались мы большой компанией, – поведал старик, – молодые мужчины и женщины, человек, наверное, тридцать или больше; и отправились мы через гору, чтобы присутствовать на поминках в доме богатого фермера, примерно в трех милях от нас. Все юноши несли зажженные факелы, ибо путь был труден и опасен; и при их свете мы вели за собой женщин, стараясь, как могли, через глубокие расселины и через быстрые ручьи, раздувшиеся от зимних дождей. Девушки сняли свои туфельки и чулки и шли босиком, но там, где вода была высока и глубока, люди переносили их на руках или на спине. И вот так мы, наконец, добрались до фермерского дома и нашли большое общество в огромном амбаре, который весь был завешан ветвями вечнозеленых растений и венками из лавра и падуба.
На одном конце амбара, на ложе, украшенном ветвями из зеленых листьев, лежало тело – пожилая женщина восьмидесяти лет, мать хозяина дома. Он сам стоял у изголовья умершей, а все близкие родичи сидели вокруг. Затем вошли плакальщицы и сели на землю кругом; одна, в центре, была в плаще и капюшоне; она и начала песню, или погребальный плач, и все остальные присоединились к ней хором. Через какое-то время воцарилось глубокое молчание; затем песнь началась снова; и когда она закончилась, женщины встали и вышли, оставив свободное место для следующих гостей, которые сыграли пьесу, полную древнего символического значения. Но сначала подали виски и заиграли волынщики, ибо каждая деревня послала своего лучшего музыканта и певца, дабы почтить эти поминки.
Когда в центре амбара освободили широкое пространство, вошла первая группа музыкантов. Они были одеты в маски и фантастические одежды; у каждого было длинное копье, а на руке вместо щита – плетеная солома. Немедленно они начали строить как бы крепость, размечая место своими копьями и грубо перешучиваясь со зрителями. Пока они так занимались этим, появилась группа «врагов», также в масках и с оружием. И началась большая битва, было взято множество пленных; однако, чтобы не было убийства, подули в рог и потребовали сражения между двумя храбрейшими героями из двух враждебных партий. Тогда выбрали двоих самых лучших молодых людей и поставили их на противоположные концы амбара; и они побежали с копьями наперевес навстречу друг другу, испуская свирепые, громкие крики и жутким образом демонстрируя свою силу. Наконец, один упал, как бы смертельно раненный; затем снова вошли все женщины в капюшонах и стали плакать над ним, а мужской голос с перерывами рассказывал о его делах, и волынщик играл воинственные напевы. Но когда кто-то предположил, что, может быть, он совсем не умер, послали за травником, чтобы тот исцелил его; ввели старца с длинной седой бородой, который нес большой пучок трав. С этими травами он исполнил разные странные заклинания, пока, наконец, «мертвец» не встал и его не унесли с поля с победными кликами его товарищи. Так закончилась первая пьеса.
Затем подали ужин и пили еще виски, после чего сыграли еще одну пьесу, другого рода. В центре амбара поставили стол и два кресла, в то время как все люди, числом около сотни или больше, собрались и встали кругом. Затем двое мужчин, одетых как судьи, заняли свои места; рядом с ними стояли охранники, и они позвали другого человека, который должен был выйти и обратиться к народу. На это на стол вскочил юноша и продекламировал речь на ирландском языке, полную самого гротескного веселья и острых намеков, на что вся толпа ответила громовым хохотом. Затем он прочел стихотворение вроде псалма на ломаном ирландском и попросил людей повторить его за ним. В переводе оно звучало так:
Желтый Маколи приехал из Испании, Вынул сладкую музыку из мешка, Пел он – си-сау, Сулла Вик Дау, Сулла, Сулла Вик Дау Риг (то есть Соломон, сын царя Давида).
Если кто-нибудь не мог повторить эти слова за ним, то судьи отправляли его в тюрьму, и охранники хватали его, чтобы отрубить ему голову, или если кто-то начинал смеяться, то судья приговаривал его, говоря по-ирландски: «Хватайте этого человека, он язычник, он смеется над христианской верой. Пусть он умрет!»
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
