Непонятно, кто первый касается губ. Непонятно, куда деваются бокал и бутылка… Только он, только она. И такая нужда друг в друге, которой, наверное, мир не знал. До этих пор… Одежда летит прочь, руки дрожат, как у запойного алкоголика. Губами по вязи тату, к груди… Где отчаянно бьется сердце, и кажется, будто крылья моли дрожат… И женщина тоже дрожит, как безумная. Что ж… Она сама подписалась на это. Падают на голый пол, где, наверное, твердо, но им все равно. На ласки нет сил. Потом… Когда-нибудь они все наверстают. А сейчас:
- Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…
Одним толчком вглубь. Переворачивается, не разъединяясь, так, чтобы Светлана оказалась сверху. Ей абсолютно не место на полу… Моль не может выдержать ритм, рвет его, и сама на себя злится, что такая неумеха… Но не может… не может иначе – эмоции не дают. Она практически сходит с ума… И он такой же несдержанный. Приподнимается, впивается в ее губы, толкается навстречу так, как будто от этого зависит его жизнь… И жалит, жалит поцелуями… Руки сжимают, шарят по телу. Это не ласки, это потребность на грани жизни и смерти. Все рамки, все контроли и табу летят к чертям… Она всхлипывает, и сжимает его плотным кольцом. Он кончает мгновенно.
На залив опустилась ночь… Васька или Марк… кем бы он ни был, уснул крепким сном, замотавшись в простыню. Света аккуратно выскользнула из его рук. Уходить не хотелось, но дома ее ждала дочь, а завтра… Завтра случится весна… Что ждет ее в ресторане у моря?
Утренние хлопоты заставляют немного отвлечься. Эльза и отец приготовили ей сюрприз – шикарный торт, покрытый марципаном. Они празднично позавтракали, прогулялись по едва проснувшемуся городу, болтая ни о чем, и вернулись домой. В этот раз она особо не наряжалась. Любимый костюм, легкий макияж – вот и все сборы. Отец не спрашивает, куда она собралась. Наверное, уже что-то понял.
- Света… Я желаю, чтобы ты дождалась.
Она застыла с ботинком в руках, обернулась к отцу. Сглотнула:
- Спасибо, папа. Знаешь… если бы не ты…
- Тшшш… Я не сделал ничего такого. Любить свою дочь и желать ей всего самого лучшего – это не подвиг.
- Я тоже люблю тебя, папа.
- Безмерно… безмерно тебя люблю. Иди же… Вдруг тебя уже ждут?
Света едет вдоль залива в сторону Виймси, снова мысленно возвращаясь во вчерашнюю ночь. Она практически не спала. Даже после того, как вернулась домой, секунду за секундой прокручивала в голове их с Марком встречу, анализировала ее… И только сильнее утверждалась в мысли, что с нею был Васька. Сегодня она надеялась получить подтверждение этому. Самому факту жизни. Больше ее ничего не интересовало. Если он придет, она не станет задавать вопросы. Злость, которая в ней закрутилась поначалу, осела. Пришло понимание того, что он просто не мог поступить иначе. Значит, так было нужно для всех. Сейчас Света не понимала, почему вообще усомнилась в его мотивах?
Женщина вошла в ресторан, в котором был всего один посетитель, прошла к своему столику у окна. Неспешно сделала заказ. Полчаса, час, два часа… Неужели не придет? Неужели ошиблась? Еще через час встает из-за стола, нервное напряжение зашкаливает. Подходит к окну, устремляет ничего не видящий взгляд на залив. Как мучительно тянется время…
Он появляется сначала размытым пятном в окне, подходит ближе, и отражение ненадолго приобретает очертания, а потом снова расплывается из-за слез, которые застилают ее глаза. Она боится поверить. Боится повернуться и разочароваться. Боится даже вздохнуть… Все, что она может – это коснуться подрагивающими пальцами отражения его лица. Изменившегося, но такого родного.
Наверное, когда-то, потом, в их общем доме среди сосен у самого моря, он расскажет о том, каким долгим был его путь к ней… Расскажет, что действительно не хотел жить, но и не мог уйти, опасаясь, что и Света пойдет за ним. Расскажет, как пристально за ней наблюдал, как узнал, что она в положении, как с ума сходил после этой новости… Как передумал умирать, как обратился за помощью к Главному, и впервые в жизни доверился мужчине. Ради нее… Расскажет про часы, дни, годы… работы с психологом, про все свои нервные срывы, про то, как это – возрождать свою личность из пепла, и вновь становиться цельным. Признается, что, как последний маньяк, следил за каждым ее шагом в течение всех этих лет. Как он гордился ею… Расскажет про все операции по изменению внешности (ей, как хирургу, это может быть интересно), расскажет, сколько часов он провел в качалке, когда не мог уснуть, и нужно было чем-то занять себя. Расскажет, как сделал свое тату, когда от тоски по ней хотелось лезть на стены. Расскажет, как ему повезло с легендой… Как его принял по просьбе Главного его лучший друг - Андрес Талл, сын которого, Марк, на самом деле не выжил в плену… Расскажет, как он влюбился в Эльзу, и как благодарен за то, что Света подарила ему это чудо. Да, ему многое придется рассказать… когда-то, потом, в их общем доме среди сосен у самого моря…
А сейчас… Глаза в глаза в отражении стекол. Пока только так – невыносимо, до рези… Ведь кажется, что, если ее коснешься - исчезнет. А он уже не сможет без нее. Она, как самый мощный квазар во вселенной, своей гравитацией выдернула его оттуда, откуда не возвращаются. Вдохнула в него жизнь, которая будет счастливой – он знал. Их ждет новый дом, смех Эльзы, солнечные дни на балтийском взморье. Много-много времени, чтобы постепенно рассказать ей обо всем. И только об одном он не может больше молчать… Касается носом льняных волос, вдыхает жадно их аромат:
- Я люблю тебя, Света. Так сильно люблю…
Конец
