При том общем недостатке, в каком нас оставляют домашние наши писатели, никто, как думаю, не будет требовать от нас, чтобы мы прибегли к иностранцам… которые, будучи в сведении о России столь же далеки, как и природою чужды, пробежали через нашу землю весьма скоро, не должны постановлять себе на обиду, если мы о их величиною полдесять томах несколько усомнимся…
Л. Бакмейстер. Топографические известия о России. (Книга из библиотеки А. С. Пушкина) Не без основания «усомнился» Бакмейстер. Каких только невероятных слухов европейские авторы, начиная с Геродота, не распространяли о Севере России, и в особенности о Югре!
В XI веке Гюрята Рогович рассказал летописцу о горах, заходящих в морскую луку: «Путь к тем горам непроходим из-за пропастей, снегов и лесов так, что не всегда доходим до них, есть и подальше путь на север. В той горе высечено оконце маленькое, и они туда говорят, но нельзя понять их».
«Это люди, замурованные Александром Македонским», — делает свой вывод летописец из рассказа Гюряты.
В начале XIII века Плано Карпини, французский монах, в книге о своем посольстве к татарам сообщает: «Следуя далее, пришли они (татары) в землю самогитов (самоедов), которые живут охотою и вместо платья носят звериные кожи и меха. Оттуда дошли они до Океана, где нашли чудовищ, которые во всем прочем походили на людей, но имели бычачьи ноги и лицо похожее на собачье. Они несколько слов произносили по-человечески, но, впрочем, как собаки лаяли, смешивая то и другое, чтобы их поняли»…
Воистину, прочитав такое, Пушкин мог воскликнуть: «там чудеса!» На деле же ПланоКарпини никакого чуда не описал, и его известие — достовернее многих последующих. Просто мы имеем дело со смешением, а потом и с подменой понятий. Люди, живущие у «Океана», имели не бычачьи ноги, а обувь, сшитую из шкур, снятых с ног быков — оленей или лосей — камуса. Подобное объяснение находит и собачья голова. З. П. Соколова в книге «Путешествие в Югру» описала и нарисовала старинную мансийскую парку — верхнюю меховую одежду, капюшон которой кроился из шкуры с головы оленя, причем уши оставлялись целыми. Человек, одетый в такую парку, с ушами на голове и впрямь мог быть принят за собакоголового.
Еще больше нафантазировано авторами «Сказания о человецех незнаемых в восточной стране» — выдающегося по своему значению сколько-нибудь связного рассказа о народах, обитающих «за Камнем» в западной Сибири. В нем встречается множество баснословных сообщений о девяти племенах, ее населяющих. Это и самоеды, «зовомые молгонзеи» — людоеды; «линная самоядь» — летом живущие в море; «иная самоядь — по пуп мохнаты до долу, а от пупа вверх якож прочие человецы»; «Самоеды со ртами на темени и немые»; самоеды, умирающие зимой на два месяца; «люди, живущие в земле, вверху Оби, реки великия; иная самоядь — без голов, рты у них меж плечами, а очи в груди. Есть еще подземные люди у озера возле мертвого города и самоедь каменская, что живет по горам высоким около Югорской земли».
Настала пора сказать несколько слов о происхождении слова «самоед», которое отнюдь не означает, что его носитель поедает сам себя. Самоядь — искаженное слово саамо-ядне, что означает: земля саамов. Русские землепроходцы неправильно истолковали это название и перенесли как наименование народности на многие сибирские племена, в том числе ненцев и селькупов.
Саамы некогда населяли весь север Западной Сибири и являлись предшественниками и предками современных самодийских народов. Пришедшие с юга ненцы частично истребили, частично ассимилировали саамов, или, как их называли ненцы, сииртя (сихиртя).
По преданиям, сихиртя были совсем маленького роста, коренасты и крепки. Занимались они охотой на дикого северного оленя, рыбной ловлей и морским зверобойным промыслом. Жили они не в чумах, как ненцы, а в пещерах, землянках или жилищах с остовом из костей морских животных и покрытых дерном и землей. Окно и вход делались в крыше.
