Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Вирджиния Вулф, «Своя комната» Тем временем Мастерс и Джонсон стали знаменитым аттракционом, разъезжавшим по нескольку недель в год по всей стране. Они выступали на научных форумах, медицинских семинарах, конференциях медсестер, психологических симпозиумах и в университетах, готовых платить им немалый гонорар. Они собирали аншлаги в Тафтсе, Нотр-Даме[12] и на гигантской крытой арене в Сиракузах, где проводятся баскетбольные матчи, читая лекции студентам, которые слушали их, затаив дыхание. Хоть их и рекламировали как пару, которая вдохновляла американскую «сексуальную революцию», Мастерс и Джонсон теперь олицетворяли собой нечто большее – состоящих в счастливом браке супругов, живое воплощение секса и любви. Они казались такими гармоничными, что слушатели могли многому научиться, просто наблюдая, как они реагируют друг на друга.
Как-то раз после лекции к Джонсон подошла одна из участниц и призналась, что она не вслушивалась в смысл их слов – настолько интересно было происходившее между ними взаимодействие.
– Какие условные знаки вы используете? – спросила эта женщина.
Джини рассмеялась:
– Это все абсолютно спонтанно!
Образ идеальных супругов стал очень важным для предприятия Мастерса и Джонсон. Теперь они были, скорее, консультантами, чем учеными. Интуиция подсказывала им, что Америка жаждет эмоциональной привязанности, которая выходила бы за рамки чисто физических импульсов. Их старания избавить американцев от сексуального невежества оказались связаны с расцветом поп-культурных порнографических фильмов, таких как «Глубокая глотка», прославленных секс-клубов, например «Приюта Платона» на Манхэттене, и «софткорного» кабельного ТВ. Теперь они говорили о теплом и комфортном взаимодействии между сексом и любовью.
Много лет они избегали слова «любовь» «Оно имеет слишком много разных смыслов для разных людей», – заявлял Мастерс. Если эмоцию нельзя было определить и эмпирически наблюдать, она его не интересовала. «Западная цивилизация свела всю сексуальную терминологию к «занятиям любовью», – замечал он. – Но секс также может быть актом ненависти, утешения, радости или печали». Консервативный писатель Мидж Дектер назвал их «деловыми секс-инженерами». Психиатр Натали Шейнесс окрестила Мастерса и Джонсон «жрецом и жрицей», которые лишили «половой акт настроений, чувств и эмоций желания и любви».
Мастерс небрежно отмахивался от этой критики, но Джонсон она беспокоила. На сеансах терапии она старалась включать секс в контекст человеческой любви. Эта тенденция все отчетливее выражалась в колонках «Редбука», которые она писала от лица их обоих, и в ее интервью прессе. В 1975 году мозаика любви и секса, наконец, сложилась в новую книгу «Узы удовольствия» – популяризацию их советов с подзаголовком «Новый взгляд на сексуальность и обязательства». Редактор «Редбука» Роберт Левин свел этот текст воедино, сделав акцент на добрачном сексе, внебрачных связях, разводе, воспитании детей, освобождении женщин и таком феномене, как «свингерские» пары, которые небрежно менялись партнерами на «вечеринках с ключами».
Мастерс пытался сохранять свою ученую объективность и неохотно втягивался в социологические дебаты. «Я собираюсь уклониться от этого – по очень веским причинам, – заявил он одной свингерской паре, которая пожелала узнать, нормален ли их образ действий. – У нас есть своя философия: не судить других. И если мы не знаем ответ наверняка или недостаточно уверены в нем, мы его не даем». Исследователь медицины, ученый до мозга костей Мастерс предпочитал делиться наблюдениями – например, замечанием о том, что в первый час сна после соития женщины, испытавшие оргазм, склонны ближе придвигаться к партнеру в постели, в то время как мужчины вообще не двигались.
Но бо̀льшая часть книги подчеркивала важность верности, эмоциональной привязанности и супружеских обязательств как ключа к взаимному наслаждению. Ее идея в корне отличалась от эгоцентричных публикаций вроде «Радости секса» Алекса Комфорта и других самоучителей 1970-х – эпохи, которой Том Вулф дал меткое прозвище «десятилетие «Я». У самых счастливых пар, как выяснили Мастерс и Джонсон, «любовь приводит к сексу, который ведет к еще большей любви, которая, в свою очередь, ведет к еще лучшему сексу – и так далее». Эта книга была, скорее, детищем Вирджинии Джонсон, чем Мастерса.
Теперь, когда сексуальная революция мчалась во весь опор, они, напротив, слегка нажали на тормоза. В одной главе под названием «Что значит сексуальная верность в браке» они хвалили религиозных лидеров за то, что те отбрасывали нравственные догмы, порицавшие человеческую сексуальность. Однако Мастерс и Джонсон предостерегали, что эта свобода может зайти слишком далеко. Книга «Узы удовольствия», изначально озаглавленная «Зеркало секса», просила читателей вглядеться в себя как в отражение народа, все еще переживающего великие социальные перемены. Они повторяли утешительные предписания о любви и сексе перед каждой аудиторией, в каждом газетном интервью, в каждой телепрограмме. Теперь Мастерс и Джонсон предстали перед Америкой в новом качестве, чтобы поделиться уроком, вынесенным из собственной совместной жизни.
Билл и Джини отдыхали в обществе семейства Шепли. Эти совместные вечера были для них теми редкими моментами, когда их статус знаменитостей не имел значения. Они часто приезжали в гости к Пегги и Этану в Кингсбери или супруги Шепли навещали Мастерсов в их доме на Уорсон-Роуд в Лейдью.
Пегги Шепли впервые наблюдала Мастерса и Джонсон как супругов. Однако вели они себя неловко, и поза Билла, сидевшего рядом с Джини, была скованной. Джини Джонсон, несмотря на все свое очарование, казалась человеком одиноким, нуждавшимся в настоящем друге. В то время как мужчины все еще находили Джини привлекательной в ее сорок с лишним лет, женщины продолжали видеть в ней угрозу. В узких светских кругах Сент-Луиса примерные жены слышали о разводе Билла, а то и водили знакомство с самой Либби Мастерс – и были полны решимости не подпускать Джини близко.
Признание, которого она удостоилась за свою работу с Мастерсом, позволило ей чувствовать себя звездой, но ее преследовало ощущение собственной недостойности. Спустя почти два десятка лет Джонсон так и не добилась того, ради чего отправилась в Вашингтонский университет, – диплома о высшем образовании. Мастерс отмахивался от тех, кто указывал на отсутствие диплома у его партнерши, и указывал в ответ на ее достижения. «Научное образование не так уж много значит для этой работы, – настаивал он. – Нет такой дисциплины, которая была бы уникально необходима для нашей программы».
Чем дольше длился их брак, тем больше Джини злилась на Билла за то, что он не понимал, как важен для нее диплом. Мастерс выдвигал свои возражения отеческим тоном, облекая мысли в тщательно подобранные слова, чтобы не спровоцировать ссору. Он обещал ей все, чего она захочет – перестройку их дома, переезд в другой дом, более просторный кабинет в клинике, – при условии, что все останется, как было. Звучащий в работах Мастерса и Джонсон призыв к большей вовлеченности в отношения – ощущение, что секса недостаточно, если нет истинной любви, – несомненно, носил отпечаток ее мыслей. Журналисты отмечали любопытную особенность: ни один их них не смог припомнить, когда они захотели вступить в брак.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
