— Взрывать должен ты.
— Ну да, проверяют меня. Но мы сделаем это вместе, взрывчатку я достану.
— Хорошо, — в глазах Марка появился блеск. Он спросил: — А что взрывать будем?
— Подумаем.
И вот они шли взрывать поезд. Подошли к лесу. Темная громада надвигалась на них. Сумцов любил лес. Ему нравилась стройная величественная сосна. Самозабвенно любил березы. Однажды где-то прочитал, что на сорокалетней березе двести пятьдесят тысяч листьев. Они весят тридцать два кило. Гектар березового леса отряхивает с ветвей каждую осень тридцать две тысячи килограммов сухой листвы. Сколько ее гниет в лесах… Есть романтика леса. Константин с удовлетворением вспоминал прогулки в лес, посиделки у костра. Но одно дело — приятное препровождение времени и совсем другая обстановка, когда надо было имитировать диверсионный акт. Удастся ли такая имитация…
— Взорвем рельсы, — предложил Сумцов.
— Поезд лучше. С людишками, — с язвительной усмешкой произнес Марк.
Сейчас в лесу рядом с Сумцовым находился враг… Его поведение непредсказуемо. И на душе у Константина было тревожно. Состояние Володина тоже нельзя было назвать спокойным.
— А мы пра-правильно идем? — заикаясь, с сомнением спросил он.
— Все тебе неймется.
— Подумал, не заблудились ли…
— Ты еще думаешь. Иногда мысли приходят в голову, ошибаясь адресом.
Смешанный лес перешел в сосновый. Местные жители называли его сосной. За ним и проходила железная дорога.
Нервозность у Сумцова и Марка началась еще на выходе из поселка. Когда в узком темном переулке им навстречу шли двое. Медленно двигались молчаливые фигуры. Сумцову стало не по себе. А когда прошли, отлегло от сердца.
Они тихо прошли через лес, вышли на опушку. Осторожно, пробираясь сквозь густорастущие елочки, подошли к насыпи. Притаившись за еловыми ветками, осмотрелись. Невысокая насыпь здесь почти вплотную подходила к лесу, по другую ее сторону вдали неярко светились окна избушек деревеньки. Они манили к себе, дразнили тишиной, уютом, отпугивали. Остановились… Володин положил взрывчатку у своих ног. Он нес ее. Постояли. Приготовились к закладке мины.
— Должен ты взрывать… — сказал Марк. — Но заложу я. Давно хочется сделать взрыв.
— Бери, — согласился Константин.
Константин внимательно наблюдал за возившимся у рельс Марком. Одновременно он смотрел по сторонам. В случае опасности, появления кого-либо должен был свистнуть. Но пока ничего не заметил, вокруг было безлюдно, тихо. Смотрел на часы. Марку пора было уже возвращаться, но он все медлил. А может быть, так Константину только казалось. Поезд должен уже подойти. В этот момент, закончив установку заряда, Володин кубарем скатился с насыпи, короткими перебежками достиг елей.
— Уложил, присыпал. Наступи — не увидишь, — пытался улыбнуться Марк. Теперь им оставалось только ожидать. И они ждали. При приближении поезда один из них должен был забраться на насыпь, поджечь шнур и за оставшиеся в его распоряжении 14–15 секунд убежать как можно дальше от места взрыва.
Время тянулось медленно. Они поминутно смотрели на часы, но это не помогало. С минуты на минуту ждали поезда. Оба нервничали. У каждого для этого были свои причины.
— Если должен быть поезд, то, значит, будет, — изрек Сумцов. Они не заметили, сколько еще времени прошло в ожидании, как на лугу перед лесом раздался свисток паровоза.
— Я пошел, — Константин рванулся к насыпи.
— Не… Я закладывал, мне и поджигать! — заявил Володин.
Константин громко выругался. А Володин вышел из ельника, ползком стал подбираться к насыпи. Сумцов нервничал, что же будет… Внимательно наблюдал за действиями Володина. Вот тот остановился. Зашарил рукой. Почему-то выругался — Константин услышал. «Шнур ищет. Он его песком притрусил, для маскировки», — подумал Константин.
Отдаленный шум нарастал, поезд приближался. Сумцов напрягся, вот-вот поезд выскочит из ельника… Константин хотел подбежать к насыпи… Но в это мгновение Володин медленно помахал ему рукой — все в порядке. Из-за поворота надвигалась многотонная громада, вспыхнули огни паровоза.
Если Марка обнаружат у рельс, машинист уже не успеет затормозить. Огни паровоза ближе и ближе. Кажется, они светят прямо на них. Константин подскочил к Володину, дернул его за рукав — пора уходить.
— Подожди, — отмахнулся Марк. Еще не сделано самого главного — не подожжен шнур. Константин снова потянул Володина. В этот момент тот чиркнул спичкой, и огонек весело побежал по насыпи, вверх к рельсам, к заложенному под ними заряду. А паровоз уже почти рядом, вот-вот наедет на подожженную взрывчатку. Константину казалось, поезд идет прямо на него, бежать уже поздно и некуда.
— Ух, и рванет сейчас! — воскликнул Марк. Они побежали. Когда, выбившись из сил, остановились в лесу, то шум поезда слышался вдали от того места, где был заложен заряд. Шум поезда удалялся, становилось тише и тише. В лесу стало тихо, совсем тихо.
— Ничего не понимаю, — растерянно проговорил Марк. Как же она не взорвалась… Она не могла не взорваться, — лепетал Володин.
— А это мы сейчас узнаем. Могла или не могла, — очень спокойно и тихо произнес Константин.
Они вернулись к елкам, пригнувшись подобрались к рельсам. Сумцов вытащил заряд. Все было, как и должно было быть. Мина была установлена правильно. Спустившись с взрывчаткой и бикфордовым шнуром, они пришли в лес, и там при свете зажигалки стала понятна причина неудачи (задуманной Сумцовым). Подвел бикфордов шнур, метра за три до заряда прекратилось горение.
Молча, не проронив ни слова, они возвращались в поселок.
Вот когда Константин почувствовал большое удовлетворение — еще одну проверку «Цеппелина» ему удалось преодолеть.
— Завтра отправишь в центр радиограмму: «Взорвали железнодорожное полотно», — сказал Сумцов Марку. Подумал: «Что еще придумают в «Цеппелине»…» Ему оставалось только ждать. Продолжать играть роль вражеского пособника…
Вспомнилась чекистская операция «Трест», о которой он узнал во время учебы в школе СМЕРШ.
В двадцатые годы XX столетия чекистами была создана легендированная организация «Трест» из лиц, якобы боровшихся с существующим строем.
План операции под названием «Трест» был искусно разработан Ф.Э. Дзержинским и его ближайшими помощниками.
Почти шесть лет длилась контрразведывательная операция ВЧК — ОГПУ под названием «Трест», завершившаяся в апреле 1927 года. Только благодаря опытности руководства ВЧК — ОГПУ и артистизму некоторых участников операция «Трест» просуществовала столь длительное время. Значение ее трудно оценить. «Трест» эффективно помогал срывать заговоры и террористические акты врагов советской власти, овладеть их связями с белогвардейщиной за рубежом. Благодаря «Тресту» многие подлинные контрреволюционеры находились как бы под колпаком чекистов. «Трест» противостоял Российскому Общевойсковому Союзу — РОВС.
