Среда. 27 апреля 1910 г. № 43.
Из 26 миллионов франков, собранных палатой депутатов (8 млн), подпиской во Франции (8), со всех стран и от иностранных монархов (10) на поддержку пострадавших от наводнения французов, «правительство израсходовало на помощь пострадавшим всего 1,5 млн франков. Итак, прогрессивная Франция дает наглядный образец, как г.г. прогрессисты, под покровом либеральных фраз и захваченной власти, распоряжаются с государственными деньгами, с пожертвованиями, вызванными искренней любовью и жалостью. Франция, отказавшаяся от веры в Искупителя мира, делается вселенским позорищем, и наглость безбожников, стоящих у кормила правления, издевается над лучшими порывами человеческой души.
И вот вдумчивые наблюдатели свидетельствуют, что во Франции «неизбежно восстановление монархии»: «Монархизм — не партия, это убежище», — сказал Делафос. В дни счастья о монархии не думали, но наступили тяжелые времена, и образ монархии является перед французами, как спасительный ковчег, под покровом которого Франция найдет спасение от бурь и невзгод».
Не одни французские монархисты исповедуют такое убеждение: немецкая газета «Кгеиzzеitипg» говорит: «Переворот в будущем неизбежен, и конечно, французы восстановят короля, а не Бонапартов: французская империя — это дитя революции». Французская империя и революция стоят рядом.
Что особенно ненавидят французы, — это строй парламентаризма, созданный империей. Орианы, между тем, намерены положить конец парламентской политике и восстановить завет великого прошлого, по которому «король является единственным представителем монархического принципа Франции». Многочисленные партии и фракции перестанут тиранить Францию с восстановлением власти короля; все силы нации окрепнут в общем патриотическом порыве служения Отечеству.
Наши отсталые «прогрессисты» все-таки мечтают о прелестях парламентаризма, который явственно вырождается в господство плутов и мошенников. Такие мечты могут лелеять или невежды, не знающие действительности, или тонкие и своекорыстные дельцы. Но опыт Франции наглядно говорит, что и тех, и других надо подальше держать от общественных дел и в особенности от общественных касс».
Воскресенье. 20 ноября 1911 г. № 99.
«В России, по последним данным, 435 818 чиновников (включая сюда и волостных старшин, и сельских народных учителей и учительниц, и телеграфистов, и телефонистов, и почтальонов и т. п.). При народонаселении нашем в 160 миллионов, это составляет 0,2 %, т. е. один чиновник у нас приходится почти на 400 душ населения». В СССР число чиновников выросло в разы: в 1923 г. — 1,5 млн госслужащих, по сообщению Сталина, а в 1924 г. 1,2 млн. В Российской Федерации сейчас будет один чиновник на 100 душ (а то и больше, и это без телефонисток и учительниц). На 1 января 1911 г. в Англии (без колоний) насчитывалось 255 000 чиновников, на 45 млн — 0,56 %, 1 на 176 душ. Во Франции 968 000 чиновников при народонаселении 39 млн — 1 на 40 человек!
Государственные долги на 1912 г.:
Франции — 11,1 млрд руб.
Германии — 9.4
России — 9.0
Англии — 6.9
Италии — 4.8
Испании — 3.5
Японии — 2.6
Австро-Венгрии — 2.0
Португалии — 1.7
Китая — 1.2
Турции — 0.9
Долги прочих государств в отдельности не больше 0,5 млрд руб.
Российская Империя пережила революционные последствия. Вопреки широкомасштабным разрушениям развитие страны достигло небывалых результатов. По прогнозам европейских экономистов, испытывавших не симпатию, а сильную обеспокоенность, если развитие России будет развиваться теми же темпами, (то есть будет сохранен единый монархический курс, начатый в XIX веке), то Россия будет доминировать в Европе как политически, так и финансово-экономически. Оппозиция самодержавной власти пыталась именно сбить этот темп, предлагая и проповедуя альтернативные политические планы. Вражда с Монархией оправдывалась патриотизмом, но велась не в интересах России, а ради обретения своей власти, по далеким от национальных основ идеям. Русская Монархия по темпам экономического развития вышла на первое место в мире. Показатели в индустрии после Александра III увеличились в 4–5 раз, на столько же — общая производительность труда. В продовольственной сфере последовательный рост привел к тому, что в 1913 г. в России было выращено злаков на 1/3 больше, чем суммарно в Аргентине, Канаде и США. Россия поставляла на мировой рынок 50 % яиц, обладала половиной мирового поголовья лошадей. По распределению мирового капитала, помещенного в процентные бумаги государственных внутренних и внешних займов и частных акционерных предприятий, на конец 1910 г. Россия занимала пятое место в мире, то же, что и по объему промышленного производства. В других областях жизни: если среди призванных на военную службу в 1900 г. неграмотные составляли 51 %, то в 1914 — только 27 %. В армии был больший процент образованных, т. к. она сама представляла собой большую школу народного просвещения, где ежедневно на преподавание тратилось несколько часов. По всему населению в 1897 г. был 21 % грамотных, а в 1914 г. 43,5 % [69]. По данным переписи 1911 г., на Империю приходилось 100 295 училищ и в них 6 180 510 детей от 6 до 16 лет, — одна начальная школа на 1 625 жителей и один учащийся на 26 жителей (впятеро лучший результат по сравнению с 1855 г.) [89, № 178]. За 20 лет Царствования было построено более 10 000 православных храмов и 250 монастырей, было канонизировано больше святых, чем за весь XIX век. Затраты на народное образование выросли в 8 раз, число рабочих в 2,5 раза до 5 млн. Государственный бюджет вырос в 3 раза от 965 млн руб. за счет увеличения доходности государственных предприятий, при самых низких в мире налогах. Народный доход увеличился в три раза до 24 млрд рублей, сумма вкладов населения в сберегательных кассах — в 7 раз. Во столько же раз увеличили свой основной капитал кредитные кооперативы. Наблюдался непрерывный активный торговый баланс.
Темпы и достижения столь грандиозны, что все обвинения Империи в отсталости недобросовестны. Если взять те же произвольные 50 лет, то получается, что русские должны были быть на Луне еще при Николае II. Успехи в научной сфере можно перечислять столь же долго, как и экономические. Первый в мире многомоторный самолет Сикорского, мировой рекорд скорости русского крейсера «Новик» — 37,3 узла, великие ученые по всем наукам, Серебряный век русской литературы, — все это Российская Империя Николая Второго.
Г. Щепкин писал, что уже в 1908-м, по окончании Офицерской кавалерийской школы, Краснов стал лучшим донским конником и инструктором, в качестве которого в 1910 г. он с генералом Ширмой, помощником генерал-инспектора кавалерии, объехал Донское, Оренбургское, Терское и Уральское казачьи войска, проверяя занятия на учебных лагерных сборах и докладывая в инспекцию. В 1909 г. П. Н. Краснов производится в войсковые старшины (казачий подполковник), на Пасху 1910 г. в обход старшинства «за отличие по службе» — в полковники (отсюда начинается совпадение с общеармейскими званиями). С последним назначением Краснов вынужден расстаться с гвардией, теперь он причислен к Войску Донскому и получил армейский мундир. Осталось получить полк.
