Легко представить, что Остин читала письма с большим вниманием. «Я прочла его по получении в тот же вечер, улизнула от всех, осталась одна; не выношу бросать то, что начала, на полпути», – сообщает она племяннице. Остаться одной – задача не из легких при таких вездесущих домочадцах, как мать, Кассандра и лучшая подруга Марта Ллойд. «К счастью, Твоя Тетушка К. обедала у соседей, и мне не было нужды придумывать уловки, чтобы скрыться от нее; что до всех остальных, то они меня не заботят», – объясняет Джейн.
Ответ Остин на вопрос племянницы был противоречивым. Остин немного отвлекается от темы письма: «Моя милая Фанни, то, что я пишу, ни в коей мере не пригодится тебе. Чувства мои меняются каждую секунду, и едва ли я смогу дать тебе хоть один стоящий совет, который разрешит терзания твоего Ума». Фанни была твердо убеждена в обратном: сформулировав все «за» и «против» этого брака, Остин не только помогла племяннице принять решение, но и подтвердила романтические воззрения, которые высказывала в своих романах. Писательница давала родственнице те же советы, что и своим читателям.
Однако загвоздка была вот в чем: с одной стороны, мистер Пламптре – безусловно, достойный молодой человек. С другой, по мнению Остин, – симпатия Фанни к нему не так уж сильна. Рассуждая о качествах несостоявшегося жениха Фанни и утешая ее – ведь племянница полагала (пусть и ошибочно), что влюблена, – Остин снова меняет точку зрения:
О, дорогая Фанни, чем больше я пишу о нем, тем больше теплоты в моем сердце, тем яснее я понимаю, что за истинное сокровище сей Юноша, тем сильнее чувствую твое стремление вновь взрастить в своей душе любовь к нему. Вероятно, есть в этом Мире такие создания – их единицы на тысячу, – которых Мы с Тобой сочли бы совершенством, в которых Привлекательность и Пылкость идут рука об руку с Достоинством, в которых Воспитанность равна Сердечности и Осмыслению; однако подобный мужчина может не повстречаться на твоем пути.
Самое главное, чем следует руководствоваться в выборе супруга, – это его характер, – говорит племяннице Остин. Как прекрасно обладать привлекательностью, пылкостью и воспитанностью (качества Уиллоби, пленившие Марианну), но эти качества не заменят достоинства, сердечности и чуткости Эдварда. Как правило, герои Остин прекрасны внутренней красотой, и лишь единицы обладают еще и яркой внешностью.
В любом случае Остин меньше всего хотела склонить Фанни к браку по расчету. «Ты заставляешь меня усомниться в моем Рассудке», – уверяла племянницу Остин. «Знать о твоей преданности – величайшее удовольствие, но ты все рано не должна полностью зависеть от моих суждений. Твои чувства – твои, и ничьи больше – должны влиять на столь важные решения». Чувства, а не доводы. Характер избранника не может стать причиной для вступления в брак; причиной должны стать эмоции, которые вызывает у вас этот характер. «Можно избрать и вынести что угодно, но только не брак без Привязанности, а несчастье вследствие супружества без Любви, не сравнимо более ни с чем», – напоминает Остин племяннице.
Чувства переменчивы, и мы можем ими управлять. Фраза «стремление вновь взрастить в своей душе любовь к нему» звучит так, словно Остин предлагает племяннице совершить невозможное. Ясное дело, полюбить кого-то волевым усилием так же нереально, как стать выше ростом. Однако писательница верит в то, что более близкое знакомство с человеком, у которого хороший характер, может способствовать зарождению любви. Она говорит «взрастить в своей душе любовь», а не «влюбиться», то есть имеет в виду постепенное, естественное развитие чувства, а не гром среди ясного неба. «Я не вижу причин беспокоиться за твой брак с ним», – объясняет Остин. Она пишет: «В нем так много Достоинств, что совсем скоро ты полюбишь его, и вы будете счастливы вместе».
Остин рассуждает о замужестве, а не о помолвке. Дело в том, что финансовое положение мистера Пламптре не позволяло ему взять Фанни в законные жены в скором времени. «Он нравится тебе настолько, чтобы выйти за него, но не настолько, чтобы ждать его», – пишет Остин племяннице. Любовь зависит от случайности; именно так и никак иначе. Да, идеальный мужчина мог и не появиться в жизни Фанни, но ей был всего лишь двадцать один год, и Остин настаивает:
Когда я задумываюсь над тем, как немного молодых Мужчин ты знала на своем веку, как склонна ты (да, я все еще полагаю, что ты очень склонна) к тому, чтобы познать истинную любовь, как, вероятно, полны будут искушений ближайшие шесть-семь лет твоей Жизни (именно в эти годы появляются самые глубокие привязанности), я не могу желать, чтобы ты с теперешними весьма прохладными чувствами отдала ему всю себя.
И более того:
Это верно, что ты, может статься, не привлечешь внимание другого Мужчины, равному во всем ему; но коли тот другой Мужчина будет в состоянии увлечь тебя сильнее, в твоих глазах он будет самим совершенством.
Лучше любить, чем быть любимым, – этому не учили романы, в которых чувства по милости автора всегда исключительно взаимные. Остин пишет:
Бедный, милый мистер Д. П.[38], не сомневаюсь, он будет страдать сильно, безмерно, но быстротечно, когда поймет, что должен расстаться с тобой; однако, как ты, вероятно, знаешь, я убеждена, что подобные Разочарования не смертельны.
Вышло именно так: Фанни воспользовалась советом тети, и действительно никто не умер. Спустя три года Джон Пламптре женился, стал отцом трех дочерей и одобрительно высказывался по поводу высокой нравственности «Мэнсфилд-парка». Прошло шесть лет (как и предполагала Остин), и Фанни вышла замуж за вдовца с шестью детьми от первого брака; он был старше ее на двенадцать лет, она родила ему еще девятерых малышей.
Остин была против сказок о любви, но вовсе не отрицала романтику. Ее, написавшую столько книг о любви и браке, нельзя обвинить в том, что она неромантична. Между прочим, на фоне современников Остин кажется слишком романтичной лишь из-за ее уверенности в том, что выходить замуж нужно только по любви, а «несчастье вследствие супружества без Любви, не сравнимо более ни с чем». Во все времена одни люди пишут истории о безумной страсти, а другие – особенно молодежь – верят им; но когда дело доходит до брачных обязательств и решается будущее, многие начисто забывают о любви.
Век Остин был сплошной брачной ярмаркой, где юноши и девушки уходили с молотка, словно лоты на аукционе, оцениваясь при этом по вполне определенной и жесткой системе. От мужчины требовались деньги и статус, от женщины – деньги (если она располагала таковыми) и красота; курс обмена был точен, как в банке. Так, мерзкий сводный брат Элинор и Марианны Джон Дэшвуд, которому и в страшном сне не приснился бы брак по любви, крайне низко оценил шансы сестер на замужество. Когда Элинор сообщила ему о болезни Марианны (она слегла после выходки Уиллоби), он заявил:
– Весьма сожалею. В ее годы болезнь – неумолимый враг красоты. И как недолго она цвела! Еще в сентябре я готов был поклясться, что мало найдется красавиц, равных ей и более способных пленять мужчин… Помнится, Фанни [его жена] говорила, что она [Марианна] выйдет замуж раньше тебя и сделает партию гораздо лучше… Однако она, бесспорно, ошиблась. Я сомневаюсь, чтобы теперь Марианна нашла жениха с доходом более чем пятьсот-шестьсот фунтов годовых, и то в самом лучшем случае; и я весьма и весьма заблуждаюсь, если тебя не ждет нечто куда более внушительное.
