Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Желание возглавляет список эмоциональных состояний, стимулирующих научение. Но мы должны помнить, что отрицательные эмоции, например тревога и стыд, активизируют синаптические конфигурации ничуть не хуже. Это такие конфигурации, которые укрепляют сами себя в ходе развития, как при перерастании депрессивной или тревожной предрасположенности в расстройство. Здесь зависимость не сильно отличается от других неудачных направлений личностного развития: самоподкрепляющаяся привычка, основанная на сильных эмоциях, испытываемых регулярно. Что особо важно, такие последствия развития личности, которые мы рассматриваем как личностные изменения и зависимость, могут формироваться одновременно, друг из друга и поддерживая друг друга. Синаптические сети не только самоподдерживающиеся, но и взаимоподдерживающиеся, поскольку мозг любит сохранять структуры и накапливать ресурсы, как и все живые существа.
Рис. 2. Глубокое научение: профиль начальной стадии зависимости с фазами ускоренного научения, периодов стабильности и случайных незначительных улучшений
Мотивационный трамплин формирования привычек лежит прямо в центре мозга, внутри коры, вокруг среднего мозга. Это «мотивационное ядро», состоящее из полосатого тела, ОФК и миндалины. Изменения структуры нейронной сети этих регионов происходят, когда животные постоянно мотивируются на получение чего-либо или избегание чего-либо — голодные грызуны, кричащие младенцы и сексуально озабочен ные подростки. Перестройка сетей в этих областях обусловлена прежде всего тем, что дофамин поступает в них и захватывается нейронами при появлении целей с высокой привлекательностью, что создает все крепче затягивающуюся петлю обратной связи между желанием и приобретением, между «хочу» и «получаю». Когнитивные аспекты формирования привычки основаны, по-видимому, на столь же масштабной перестройке синаптической сети коры. Ошибки выбора и планирования, смещение акцентов внимания, а также ложная оценка имеющихся возможностей объясняются изменениями коры, протекающими синхронно с изменениями в только что упомянутых мотивационных регионах. Короче говоря, сильные эмоции, направленное внимание и когнитивные адаптации используют друг друга и вместе оставляют глубокие отпечатки на нейронной ткани. Так мозг меняется в ходе развития и так формируются привычки.
Итак, что же такое зависимость? Это привычка, которая развивается и довольно быстро начинает поддерживать сама себя, когда мы регулярно достигаем одной и той же цели, обладающей для нас высокой привлекательностью. Или, одним предложением, мотивированное повторение, которое влечет за собой глубокое научение. Поведенческие паттерны зависимости развиваются быстрее и укореняются глубже, чем другие, менее привлекательные привычки. Это следствие сильной притягательности, которая мотивирует нас на повторение одних и тех же действий, особенно когда они оставляют после себя страстное желание получить еще и другие цели теряют свою привлекательность. Нейробиологические механизмы этого процесса затрагивают многие области мозга, образуют паутину, которая удерживает зависимость на месте. Часто эмоциональный кризис в детстве или подростковом возрасте приводит к поиску вознаграждений, которые могу дать облегчение или комфорт на какое-то время, но могут и вызвать зависимость. Зависимость — это дом со многими дверьми. Как бы зависимость ни начиналась и ни заканчивалась, она представляет собой состояние постоянно возвращающегося желания достичь одной конкретной цели, которое пускает глубокие корни в нейронный фундамент человеческой личности.
Почему желание?
Общеизвестно, что зависимость характеризуется сильным желанием и узконаправленным фокусом внимания, которые связываются друг с другом прочно и надолго или часто возвращаются вместе. Это не должно удивлять, так как сильное желание всегда завладевает вниманием и удерживает его. Вообще у этого динамического дуэта есть название: притягательность. Беглый взгляд на мозг покажет нам, что желание, порожденное захватом дофамина в полосатом теле, завладевает вниманием в форме ожидания — внимания к тому, что будет дальше, что мерцает в синапсах ОФК. Цепи, соединяющие эти структуры, разрастаются, как плющ, когда зависимость закрепляется. Вкупе с миндалевидным ядром, которое вызывает ярко выраженные эмоциональные всплески, эта нейронная ассамблея работает как мотивационный двигатель зависимости.
Но давайте предположим, что значимость желания как мотивационного состояния превалирует над значимостью других таких состояний. Желание заслуживает большого уважения, посмотреть хотя бы, какую нейронную территорию отвела ему эволюция. Вспомните о вилке с макаронами, поднесенной ко рту Сосредоточьтесь на том, куда во время еды направлено ваше внимание. Когда еда почти у вашего рта, внимание, по крайней мере частично, направлено на нее. В этот момент внимание связано с целью доставить еду по назначению туда, куда она направляется. И вы чувствуете желание, по крайней мере до какой-то степени. Если бы его не было, не было бы смысла продолжать есть. Опять же, желание и внимание сливаются воедино. Но когда еда уже во рту, внимание переключается на что-то другое: вы возвращаетесь к разговору или книге, которую читаете, или к телепрограмме, которую вы смотрите. Количество внимания, уделяемое вкусу пищи во рту, это капля в море по сравнению с вниманием, которое вы уделяете тому, чтобы пища туда попала.
По иронии судьбы, хотя это немного печально, удовольствие — незначительная часть общего процесса еды, даже когда вы едите что-то особенно вкусное. Желание и ожидание составляют большую часть процесса: обеспечение реализации — вот основное действие. На самом деле, такое неравномерное распределение идеально. С точки зрения эволюции фокусировка внимания на удовольствии должна быть практически равна нулю. Как только еда оказалась во рту — всё, вы больше ничего не можете сделать, чтобы повысить свои шансы на выживание и произведение потомства на свет. Но с точки зрения эволюции крайне важно, чтобы еда оказалась во рту, и на это нас толкает желание. Если бы вы не были глубоко заинтересованы, полны решимости и сфокусированы на том, чтобы пища оказалась во рту, на вашем выживании можно было бы поставить крест.
Полосатое тело — это крупная сложная структура, назначение которой состоит в преследовании и достижении целей за счет руководства вашим поведением и различными видами желания: импульсивностью, компульсивностью, потребностью и влечением. Каждый из этих видов желания может быть сгенерирован отдельным участком полосатого тела или их совместной активностью, основанной на метаболизме дофамина. Удовольствие же достигается за счет работы относительно небольшого участка мозга (размером около кубического сантиметра, по оценке нейробиолога Кента Берриджа), который включает небольшую часть полосатого тела и активность которого базируется на совершенно другой биохимической основе.
Итак, желание — это действительно важная шишка во всех действиях, направленных на достижение цели. И зависимость не исключение. Критически важная роль желания в работе головного мозга исследовалась в лаборатории Берриджа более десятилетия. Берридж первым начал утверждать, что для зависимости важно то, что человек испытывает желание, а не то, что он нечто любит и предпочитает: важно именно желание, а не удовольствие. Однако другие нейро биологи пришли к такому выводу нескоро. Низкий уровень достигнутого удовольствия, характерный для зависимости, объясняет, почему Натали продолжала колоть героин, Брайан продолжал курить мет, а Джонни продолжал пить еще долго после того, как от костра удовольствия остался один почти потухший уголек. И почему курильщики редко говорят о получаемом от курения удовольствии — по крайней мере, после первой выкуренной за день сигареты. Даже удовлетворение в виде чувства испытываемого облегчения не задерживается в фокусе внимания надолго. Но стремление получить это облегчение, особенно если оно на какое-то время оказалось недоступно, вырастает до колоссальных размеров.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
