Есть в 18-м округе Парижа и авеню Жюно (avenue Junot), но, право же, нужно либо совсем не знать Париж, либо обладать весьма обостренным воображением, чтобы поставить эту «авеню» в один ряд со своими «наполеоновскими собратьями». Несмотря на гордое название, авеню Жюно представляет собой маленькую узкую улочку, изгибающуюся полукругом от станции метро «Ламарк-Коленкур» немного вверх, в сторону вершины Монмартра – величественного собора Сакре-Кёр. Но она не доходит до нее, а утыкается в такую же неказистую и узкую улочку Норвэн (rue Norvins). Эта кривая, мощенная камнем улочка Жюно вполне заурядна, здесь нет ни шикарных магазинов, ни ресторанов, ни ярких огней реклам, ни фешенебельных отелей и особняков. Из достопримечательностей есть только клиника Жюно, агентство недвижимости «Жюно Инвестиссман» и гараж Жюно. По своему виду она ну никак не тянет на традиционную парижскую авеню.
Авеню Жюно
Интересная получается картина. Чисто формально авеню Жюно стоит в одном блестящем ряду с шикарными центральными авеню Клебер, авеню Гош и знаменитыми парижскими «маршальскими» бульварами. Значит, Жюно – один из них, один из знаменитых современников Наполеона Бонапарта. С другой стороны, во внешнем облике авеню Жюно, особенно в сопоставлении с ее более счастливыми соседями, есть что-то трагическое, что-то похожее на фарс.
Что это? Подвох путеводителя или отражение неких исторических реалий? Кто же такой на самом деле этот Жюно?
Имя Жана-Андоша Жюно – одного из ближайших личных друзей и соратников Наполеона, геройски храброго офицера, человека благодушного и в высшей степени честного, – хотя и высеченное в камне Триумфальной арки, не столь известно широкому кругу людей, как имена более счастливых наполеоновских полководцев Мюрата, Даву и других. Но от этого оно не делается менее интересным ни с точки зрения историка-исследователя, ни чисто по-человечески. Скорее напротив, ибо оно окружено плотной завесой тайн, противоречий и стереотипов, догадок и толков, мало подкрепленных достоверными фактами.
Жан-Андош Жюно вырос в Бургундии, воевал в революционной армии и познакомился с Наполеоном в 1793 году, при осаде мятежного Тулона. Обстоятельства их знакомства удивительны. Наполеону на батарее потребовался писарь, и ему порекомендовали сержанта Жюно, обладавшего каллиграфическим почерком. Сразу после того, как Жюно закончил писать продиктованный приказ, ядро, пущенное с вражеской позиции, ударило в батарейный вал и засыпало и его, и его бумаги. Но отважный сержант лишь отряхнулся и воскликнул:
– Нам повезло! Теперь не надо посыпать чернила песком! Наполеон, восхищенный таким проявлением храбрости, тут же сделал Жюно своим адъютантом.
Дальше Жюно сопровождал Наполеона повсюду: в Итальянской кампании, при взятии Мальты, в походе в Египет и Сирию. В последнем походе, кстати, ставший генералом Жюно в сражении при Назарете с всего 300 солдатами отразил атаку 10-тысячного авангарда турецкой армии. Именно в Египте Жюно оказался единственным человеком, осмелившимся рассказать Наполеону о неверности его жены Жозефины.
Жюно думал, что именно так должны поступать настоящие друзья, однако он не учел того, что рассказать другу о неверности его жены – отнюдь не самый удачный способ укрепления дружеской привязанности. Подобная «доброжелательность» опасна еще и потому, что она наносит удар по гордыне, задевает чувство собственной значимости и вызывает обиду и желание нанести ответный удар. Особенно у корсиканца.
Петь дифирамбы подруге друга – это вопрос склонности. Но петь дифирамбы его жене – это уже вопрос необходимости, больше того, личной безопасности. Бедный Жюно и предположить не мог, что в дружбе, как и во многом другом, нужна не откровенность, а дипломатия.
Этот эпизод стал вехой, как бы разделившей жизнь Жюно пополам – на «до» и «после». До – искренняя дружба и близость к Наполеону и, как следствие, неизменный успех и слава; после – постепенное отдаление от Наполеона, череда неудач, недоразумений и досадных поражений и, как результат, самоубийство. Правильно говорят опытные в этом французы – в каждом деле ищите женщину.
