Книга Как свести с ума свою любовницу - Грэхем Мастертон

Ну могла ли я остаться равнодушной к подобным словам? Он пригласил меня на коктейль, и мы направились в бар. Там он сказал, что у него есть билеты в театр на пятницу и что он заговорил со мною еще и потому, что я первая, кого ему захотелось пригласить туда. Ему некоторое время пришлось меня уговаривать, но он был прелесть, и в конце концов я сказала «да». Тот вечер был потрясающий. Мы вместе отужинали, потом пошли в театр, а затем он отвез меня домой. Я не пригласила его подняться ко мне. Я поцеловала его на прощание, но была тверда и неумолима. У меня есть твердое правило: ложиться в постель с мужчиной не раньше, чем на четвертую ночь — не представляете, от скольких потенциальных неприятностей это меня избавило! Он все понял, и мы условились встретиться и вместе пообедать в выходные. Понимаете, он все время был таким учтивым, очаровательным, все понимающим… Он знал уйму всего. С ним можно было говорить о мебели, о музыке, об архитектуре, о политике… Он словно открывал мне глаза на мир. И в то же время всегда живо интересовался моим мнением. Если, например, я говорила, что терпеть не могу того-то и того-то потому-то и потому-то, он всегда говорил: "Ты права, что не любишь этого, но есть и другие причины…" — и завязывался интереснейший разговор.

Когда мы встретились с ним в четвертый раз, я уже твердо решила, что позволю ему все. Он явился с цветами. Я сказала: "Это то самое четвертое свидание…" "Знаю, — ответил Ричард, — но прежде, чем ты окончательно все решишь, я хочу кое-что тебе показать". В этот раз он приехал на машине, хотя обычно не делал этого. У него был прекрасный БМВ. Он отвез меня в нижнюю часть города, мы пересекли Бруклинский мост и оказались в бедных кварталах. Он остановился возле невзрачного здания публичной школы, стены которой были все сплошь исписаны и исцарапаны. Я спросила: "Ты что-то пытаешься сказать мне?" Он ответил: "Да, вот здесь я родился, а в этой школе учился. Если ты сегодня ляжешь со мною в постель, то ляжешь не с аристократом, не с человеком "голубых кровей". Я добился всего в жизни своими силами, мозгами, трудом". Когда я вспоминаю об этом сейчас, то понимаю, что все, что тогда сделал Ричард, было очень дальновидно и — очень сексуально. Именно то, что он мне открылся, и расположило меня к нему. Он хотел, чтобы я узнала о нем все и стала частью его жизни.

Мы возвратились в Манхэттен, и Ричард предложил: "Давай сначала поужинаем — но на этот раз у меня…" Мы приехали к нему домой, он открыл дверь — и я увидела, что в комнате уже сервирован столик на двоих, и на нем стоят свечи… Копченая форель, вкуснейшее мясо, салат и — отличное вино. Мы ели, пили чудесное вино, слушали концерт для виолончели… А потом сидели на диване и он целовал меня, и я отвечала на его поцелуи. Но вместо того, чтобы начать раздевать меня, он медленно освободился от одежды сам. Это было невероятно волнующе. Я была в платье, в туфлях рядом с совершенно нагим мужчиной. Его рука скользнула в вырез моего платья, внутрь лифчика, и стала поигрывать сосками. Потом он приподнял подол и ласково стянул с меня колготки. Обычно я не надеваю под них трусиков — поэтому, когда колготки были отброшены, я осталась совершенно обнаженной под платьем. Он поглаживал меня по бедрам и ласкал рукой промежность. Потом его палец скользнул в мое влагалище. Как вы понимаете, я была уже крайне возбуждена. Я поцеловала Ричарда и сказала: "Пойдем в постель", но он возразил: "Нет, здесь и сейчас!" И он приподнял подол платья, раздвинул мне ноги и вошел в меня — не грубо, но сильно и уверенно, до самого конца — вот это и называется по-настоящему овладеть женщиной, «овладеть» от слова «власть». Да, он был властен… Это распалило меня еще сильнее — к тому же я все еще была одета, а он совершенно обнажен. Помню, я закрыла глаза и вся отдалась этому ощущению — как его член входит и выходит из меня… Всякий раз он вынимал член целиком, и мое влагалище становилось все более влажным. Иногда он даже делал длинные паузы — и я была почти в ужасе, что больше не почувствую его плоти в себе. Платье мое промокло на спине. Он сжимал мои груди через ткань — я уже чувствовала, что он вот-вот разрядится. Я протянула руку вниз и нащупала его яички — они были очень твердые. Он тоже протянул руку — и наши пальцы переплелись. Он ласкал мою вульву, а я — его член. Он переменил положение пальцев — и вот он уже ласкает мой анус. Моя рука последовала туда же. Он нежно проводил кончиком пальца вокруг анального отверстия, увлажняя его моими же «соками» и вот палец скользнул внутрь. Я трогала и поглаживала его палец, а потом засунула туда же свой. Мы оба были во мне. Я помню тот оргазм и по сей день. Будто я покачивалась на волнах теплого океана, скользя то вверх, то вниз, и вдруг волнение усилилось — я понимала, что идет огромная волна и я перед ней беспомощна… Ричард двигался уже быстрее и больше не вынимал члена, а наши пальцы все глубже входили в мой задний проход. Вдруг он дернул палец в одну сторону, а я в другую — растягивая отверстие — и вот она, огромная волна, захлестнула меня, и я уже не соображала ничего… Я открыла глаза и почувствовала, что Ричард содрогается в моих объятиях! Да, он разрешил себе разрядиться только сейчас — дав мне возможность его догнать.

Потом мы долго лежали на диване, и я сказала ему: "А знаешь, когда я впервые поняла, что мы станем любовниками?" Он ответил, что представления не имеет. Я ответила: "Сразу, как увидела тебя. Но я не знала, будет ли нам и вправду хорошо, пока ты не показал мне, где ты вырос…" Все потому, что, если двое хотят, чтобы им было по- настоящему хорошо вместе, они должны быть абсолютно честны и ничего друг от друга не скрывать. Ни радостей, ни разочарований. И не к чему «разыгрывать» страсть. Все должно быть «взаправду». Нельзя строить отношения на лжи, на актерстве — говорите друг другу "правду, только правду и ничего, кроме правды".

Может быть, это прозвучало несколько неожиданно. Особенно в контексте нашей книжки, которая называется — помните как? Забыли? Так поглядите на обложку. Но, как я уже говорил в самом начале, уважение — вот ключик, при помощи которого «заводится» женщина — современная, требовательная. Техника много значит, знания в области секса много значат, опыт тоже. Но…

Гораздо более важно, чтобы вы могли дать женщине почувствовать, что вполне контролируете ситуацию и абсолютно уверены в своих силах. И при этом она должна чувствовать, что вы уважаете ее чувства и желания не меньше, чем свои собственные. При всем этом вы можете заставить ее испытать и вашу властную мужскую силу, особенно если вы умелы и вполне владеете собой. Одна элегантная деловая леди из Нью-Йорка сказала мне: "Когда дело доходит до постели, я все же предпочитаю, чтобы мужчина был мужчиной. И чтобы он соответствующим образом себя вел. Я ничего не имею против слез в глазах мужчин, но не желаю, чтобы они рыдали".

Прекрасный пример того, как мужчина виртуозно балансировал, заставляя женщину одновременно почувствовать себя и в опасности, и в безопасности, предоставила мне Айсобел, тридцати двухлетняя библиотекарша из Бостона: "Стивен всегда был отличным любовником. Он всякий раз умел удивить меня. Он служил в страховой конторе. Да, уже сложилось впечатление, что конторские крысы скучны — но это не касается Стивена ни в малейшей степени. Он обладал острейшим умом. Каждый раз, когда мы с ним ходили куда-нибудь, то что бы он ни надел, он выглядел безумно элегантно. И еще — он всегда был потрясающе вежлив и обходителен. Знаете, он был из тех мужчин, которые распахивают перед женщиной двери и помогают ей снять пальто вовсе не затем, чтобы произвести впечатление — просто это для них естественно, как дыхание. Он просто не умеет обращаться с дамой по-другому. Я от этого просто таяла… Но он обожал заниматься любовью в неожиданных местах и рискованных ситуациях. Помню, однажды он показывал клиентам — пожилой паре — квартиру с окнами на Сентрал Парк. Он попросил меня сопровождать их — дело было в выходные. Он показал пожилой чете одну квартиру, потом пригласил пройти в соседнюю самостоятельно, чтобы без стеснения все осмотреть. Пока мы ждали их, он вдруг повлек меня в спальню, и начал целовать, задрал мне юбку и запустил руку в трусики. Я пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Если бы я закричала, пожилая чета тотчас же услышала бы — ведь двери были настежь распахнуты. Он расстегнул брюки, и его член тотчас же вырвался на волю. Он был такой твердый, что я не удержалась и сжала его в ладони. И запах у него был такой, какой и должен быть у члена — легкий и специфический. Ведь не духами же он должен пахнуть! Я опустилась на колени, взяла его в рот и начала ласкать. Потом сказала: "Ну хватит, закончим потом, у нас будет время". Но Стивен не унимался: "Нет, я хочу тебя сейчас!" Он повернул меня носом к стене и приказал: "Руки на стену!" Это было совсем как в детективном фильме. И вот я стояла, отставив попку, а он еще выше задрал мне юбку, наполовину стянул трусики и страстно овладел мною. И мы все время слышали, как пожилая пара в соседней комнате обсуждает, какой прелестный вид из окна и что надо будет построить камин… От щемящего чувства опасности оргазм наступил удивительно быстро — не помню, чтобы такое случалось со мной прежде. Стивену пришлось вынуть член — так я дергалась, и его сперма обрызгала мне ноги и полуспущенные трусики. Тут вошли старики, и Стивену пришлось быстро отвернуться к окну, делая вид, что он любуется видом — а сам он в это время быстренько застегивал брюки. Я, правда, успела натянуть трусики как положено, но они все были мокрые! И все же это было приятно. Чуть позже я зашла в ванную, ощупала трусики и втянула носом этот запах — такой мужской, пряный — его запах. Да, что ни говори, а непредсказуемость Стивена ужасно меня привлекала. Если он хотел меня, он тут же исполнял свое желание — а я при этом чувствовала себя покорной и слабой. Женщиной, одним словом. Но не просто женщиной, а особенной женщиной".