Коди слышал, что Ванесса вскрикнула: для человека, которому всего несколько мгновений назад в спину воткнули клинок, он двигался слишком быстро. Его несостоявшийся убийца взвыл от страха, хотя его всю жизнь учили не делать этого. Коди повернулся к его братьям по церкви. Они сделали первые выстрелы, но серебряные пули угодили в яхту, в пристань и в их замолчавшего товарища. Однако Коди по-прежнему легко удерживал тело, используя его как щит, вытащил оружие.
— Боже праведный! — выкрикнул один из его врагов. — Он вооружен.
Коди действительно был вооружен. Очень хорошо вооружен. Он держал в руках девятимиллиметровую «беретту». Полуавтоматическую, заряженную, пятнадцать пуль в магазине и одна в стволе. Они не серебряные. В этом нет необходимости. Из ружья Коди стрелял лучше, но носить с собой ружье не слишком удобно, трудно прятать под пиджаком. Впрочем, он знал, что неплохо может справиться и с пистолетом. Типы, напавшие на него, вовсе не ожидали, что он будет вооружен.
— Дерьмо.
Пуля угодила ему в живот. Она прошла сквозь импровизированный щит и потому проникла в тело медленно, причиняя страшную боль. Нужно будет ее вытащить.
Пуля мешала ему, Коди в два прыжка оказался на палубе, свободной левой рукой по-прежнему прижимая к себе труп священника.
— Спускайся вниз! — приказал он Ванессе.
Однако, похоже, она его не слышала.
Спрятавшись за кабиной, он увидел своих врагов, бегущих вдоль пристани. Видимо, они решили, он взял пистолет, чтобы испугать их. Кто, черт подери, послал этих парней? Они ведь не слишком заботятся о подготовке своих операций. Коди выстрелил, и у того парня, что бежал первым, на лбу появилась аккуратная черная дырочка, пуля снесла ему половину черепа.
Двое оставшихся перепрыгнули через тело и помчались к яхте, надеясь спрятаться около нее от пуль. Коди слышал, что они прижимались к деревянной обшивке. Вероятно, они попытаются забраться на борт. Идиоты, самоубийцы и фанатики.
— Коди! — снова услышал он голос.
На этот раз он увидел, кто к нему обращался. На соседней яхте, высоко подняв в левой руке крест, от которого отражался слабый свет фонарей, стоял священник. В правой он сжимал пистолет.
— Сопротивление бесполезно. Твоя смерть — воля Господа нашего.
Коди было больно смотреть на крест, но он прицелился, две пули угодили священнику в грудь, третья отскочила от креста. Коди удалось увернуться от выпущенных пуль, но все равно он двигался слишком медленно. Может быть, дело в возрасте?
В три секунды он повернул ключ в зажигании, завел мотор, развернул яхту. Коди задом выходил со стоянки, когда услышал вой полицейских сирен. Служители порядка наконец отреагировали на сладостную песнь пистолетных выстрелов. Монте-Карло, Нью-Йорк, Канзас, как много лет назад, песнь пистолета остается здесь прежней песнью смерти, прикончившей для него больше четырех тысяч быков.
Оставшийся в живых священник бежал по пристани к яхте, не обращая ни малейшего внимания на то, что Коди по-прежнему держит в руке пистолет, а ведь он — отличный стрелок. Наконец этот идиот сообразил, что Коди не собирается сбрасывать скорость, тогда он остановился и начал стрелять. Коди просто спрятался, не обращая на него ни малейшего внимания. Не эти типы убили Карла, но Коди знал, где искать тех, кто отдает приказы.
Дело не только в смерти Карла. Дело в нем самом. Они не просто пытались его убить, они нанесли ему оскорбление. Они не слишком серьезно подошли к делу и совсем не подготовились, не постарались даже выяснить, кем он был при Жизни, решили, что он не представляет никакой угрозы для смертного, да еще такого молодого. Это было неприятно.
О, а вот и последний. Пытается забраться на корабль. Коди оставил в живых одного из нападавших, ему очень хотелось поговорить с ним. Его мучило любопытство. Оглянувшись через плечо, он убедился, что, выходя из дока, яхта не налетит ни на каюте препятствие, и поспешил к священнику. Тот в этот момент взбирался на яхту, подтягивал ноги. Убийца не успел прицелиться, Коди молниеносно выбил у него из рук пистолет и поставил парня на ноги. Он увидел отражение своих безумных глаз в испуганных глазах фанатика.
— Ты знаешь, кто я? — спросил он сурово.
— Восставший из мертвых, Непокорный, ты несешь в себе зло. Ты грязь…
— Нет! Идиот. Кем я был, кем я был! Кем был! Ты знаешь, кем я был, прежде чем стал «грязью»?
Священник посмотрел на него в ужасе, он явно не понимал, чего Коди добивается.
— Нет, — ответил он.
— Болван! — сказал Коди.
Он с такой силой ударил парня по лицу, что сломал ему челюсть.
— Вонючая задница!
И ударил по другой щеке.
— Это же смешно. Ты пришел меня убит» и совершенно, не подготовился. Неужели мое имя ничего для тебя не значит? Коди. Коди. Коди?! Уильям Ф. Коди. Буффало Уилл, Господи Боже! Я — американская легенда, придурок. Ты никогда обо мне не слышал?
— Нет, — честно ответил священник.
Яхта наконец покинула Монте-Карло, Коди взял курс на Италию, это всего в нескольких милях отсюда Только тут Коди вспомнил про девушку. Оглянувшись, он увидел, что она мертва: она лежала на палубе, из раны на шее шла кровь. И он проклял себя за свою гордость. Всю жизнь, даже когда он был еще жив, гордость и алкоголь были его проклятием. И еще это легкомысленное отношение к деньгам, его слепая щедрость — он помогал всем, кроме себя самого.
Сегодня он не смог спасти девушку именно из-за своей гордости. Он подошел к телу, проверил пульс, хотя знал, что она мертва, знал это прежде, чем, прикоснулся к ней. Не в первый раз он был причиной смерти близких ему людей, вольно или невольно. Он снова подумал, что во всем виновата его гордость, и его передернуло. Он по-прежнему чувствовал себя оскорбленным и ничего не мог с этим поделать, как не мог справиться с болью от серебряной пули, засевшей в животе. Он постарался не думать о ней, постарался сосредоточиться на женщине.
Он хотел ее спасти, но эгоизм напитал его гнев, а гнев ослепил.
Коди решил отправиться в Рим. Вокруг него происходило нечто более сложное, чем кажется на первый взгляд, он должен был разобраться. Ему совсем этого не хотелось. Он привык быть мятежником, вечно попадал в разные передряги, действовал в одиночку и никогда не был разведчиком, другом и боссом, Не был он и отцом, а ему этого так хотелось.
Однако смерть этой женщины причинила ему боль, заставила ныть сердце, словно оно было разбито. Какая разница? Она всего лишь еще одна девушка. Нет, неправда, это не так… он не смог спасти ее. Не важно, кем Коди стал и что делал, в глубине души он продолжал считать себя героем.
Он очень хотел, нет, он должен был утолить свой голод, но не смог себя заставить прикоснуться к ней. Он завернул в одеяло ее тело и бросил его в воду в открытом море. Она скрылась из вида, и он спросил себя: отдалась бы она ему добровольно и какие тайны хранила. Как хранят многие люди. И многие существа.
